Блуждающие в Вавилоне
(Пролог)
Они словно спятили. И спятили все. И спятили вдруг. Поутру. Проснулись не теми, что были вчера.
Хотя с виду ни капельки не изменились. Выглядели так же, как и вчера. Когда были предупредительны один к другому. Когда понимали друг друга без слов. Когда были снисходительны и благоразумны. Когда единственное мудрое решение выбиралось из многих других. И когда ему послушно следовали все.
Но то было вчера. Всего лишь вчера. А сегодня, спозаранок, восстав ото сна, люди не проснулись. Глаза их так и повисли в липкой паутине дремоты. Хотя видели они тот же белый свет. Тех же братьев и сестер своих. Но обомлели они от всего увиденного. Донельзя удивились и самим себе и тому, что лежало окрест. И долина Синнар, где еще чадили в нежный рассвет костры их стойбища, стала им отвратительной. Перед новым, будто промытым чем-то их взором она предстала в непригляднейшем виде – голой, загаженной, неприютной. А башня, что воздвигалась ими, уродством своим и бессмысленностью вызывала в них смех и ропот.
Что привело их сюда? Что они строят и кому это нужно?
Люди сбивались в толпы. Они неистовствовали и еще больше сходили с ума. И тысячи суждений, вместо одного мудрого решения, стали хозяевами положения.
И стал Вавилон истоком ужаса между народами. Стал он отцом и матерью вспыхнувшей ненависти между ними.
Люди сбивались в племена и накидывались друг на друга, как своры бешеных псов. Потекли реки крови. На Земле стоял стон и плач. Все было дико, как детоубийство. И было все так естественно, словно так оно всегда и было. Будто бы по-людски, но в сатанинском порядке вещей…
Людям стало мало земли, которой они владели. Хлеба, который они выращивали. Вод, которые утоляли жажду и кормили их рыбой. И лоз виноградных, и смоквы, и олив им будто было не в изобилии. И тучные стада соседей вызывали в них зависть. Хотя поголовье принадлежащего им скота было ничуть не скудным. И будто бы их леса и горы не были полны дичи…
Да и в самих племенах не было согласия. Говорили на языке одном, а получалось не в лад. Получалась разноголосица. И звериного в той разноголосице было больше. Сила стала почитаться выше разума. И пошел разум в поденщики к ней. Он стал вроде воска, принимавшего формы, какие требовались сильным племени сего. Разум лицемерил. Он всегда оправдывал силу. И всегда втихомолку осуждал ее… И рождалась подлость.
И торжествовало зло.
И стало у людей много богов. И просили они у них милостей, какими были одарены с избытком со дня пришествия на Землю.
Они просили богов, хотя знали, что Он один на всех. Как Земля, ее недра, ее воды и небо над ней.
Много кое-чего и очень важного для себя они знали. Да вдруг забыли. И стало все не так, как было.
Случилось это в Вавилоне, из которого с ненавистью ко всем и любовью к самим себе они ринулись вон. Но выбраться из него – так и не выбрались. И не потому, что не хотели, а потому что не могли сделать этого. Не могли и не могут.
Им только кажется, что они не в Вавилоне.
Глава первая
1. Секреты нимба
Он висел на волоске. Почти месяц. До сегодняшнего утра. А теперь – все. Через несколько дней состоится заседание ректората и его отчислят. Об этом только что ему сообщил декан Карамельник.
Все к этому и шло. Надеяться было не на что. Разве только на чудо. Но он был не так наивен.
Соломинка, правда призрачная, но, имелась. Могли сделать снисхождение как выпускнику. Все-таки двадцатый курс. Подумать только – двадцатый! Последний год. Такого в истории Школы не бывало.
Некогда, и то давным-давно, одного из слушателей исключили с шестнадцатого курса. По какой причине, никто из нынешних слушателей не знал. Не принято было распространяться по этому поводу. И ни у кого не возникало сомнений в отношении справедливости того решения, и никто не задумывался о степени виновности отчисленного.
За так просто отсюда не гонят. И потом тот ходил в ранге старшекурсника. А он – выпускник. Это могло помочь. Но… Вероятно, проступок его более тяжек.
Улыбчивый прищур блуждающих глаз Карамельника и слова, произносимые им, были полны неподдельного сочувствия и успокаивающего намека на то, что он практически ничего не потеряет, будет хорошо устроен и займет высокий пост в одном из сообществ граждан Великого Круга Миров. Будет часто общаться с бывшими своими однокашниками, сотрудничать с ними.
– Вот увидишь, – вкрадчиво говорил декан, полагая, что собеседника прельстила перспектива высокого поста. – Вот увидишь, еще здесь, у нас, в Резиденции Всевышнего, ты будешь незаменимым помощником нам. Тебя обязательно пригласят сюда. И помяни мое слово, ты будешь помогать разрабатывать какой-нибудь грандиозный проект. Ты же талантливый парень.
– Пригласят?! – вскинулся выпускник. – Я хочу быть в Его команде. Я на то и учился. А помогать кому-то… То есть, – спохватился