– Привет, Лина, – сказал я, пытаясь улыбнуться.
– Привет, – ответила она.
И уже, обратившись к молодому человеку, сказала:
– Платон, не бойся, это Витя – наш друг. Давай, поздоровайся.
Но тот по-прежнему стеснялся и оставался безмолвным.
– Ладно, Платон, ступай к Мире Михайловне, а мне ещё надо поговорить, – распорядилась девушка.
Толстяк осторожно вышел из своего «убежища» и тяжелой походкой стал подниматься на шестой этаж по лестнице.
– Витя, ты что-то хотел сказать мне? – спросила она, когда мы остались одни.
– Да, Лина, хотел. Хорошо, что мы встретились.
– Ну, говори.
– Понимаешь, я не знаю, как строить отношения с Красовской. Она действительно какая-то странная. Сначала всё вроде шло хорошо, но потом…. Её резкие смены настроения вводят меня в ступор, это несколько непривычно. Взяла, расплакалась из-за картины…
– Ничего привыкнешь. Ты же чуткий человек, просто необходимо поймать её волну и всё встанет на свои места. Сейчас я иду к ней, и мы обязательно переговорим на счёт этого.
– Лина, только прошу, не говори Мире Михайловне, что я жаловался тебе, а то как-то не хорошо.
– Ладно.
– Я там тебе книгу свою оставил.
– Спасибо, Витя.
– Не за что.
– Ты уже сегодня не вернёшься?
– Не вернусь. Красовская меня отпустила до завтра.
– Тогда до встречи.
– Пока.
Нажал кнопку вызова лифта, и дверь открылась. Лина вошла в кабинку, последний раз махнув мне, сказала:
– Ну, всё иди.
Не стал ждать, когда дверь лифта закроется, направился в сторону выхода из подъезда. В этот момент из квартиры на первом этаже вышли двое парней – те самые, которые вчера здесь курили.
– Эй, ты! – окликнул меня один, который был повыше. – Ты к художнице ходишь, что на шестом живёт?
– Да, – ответил я.
– Тоже художник? – опять спросил он и начал смеяться.
Его смех подхватил мелкий.
– Витя, не разговаривай с ними, – вдруг сказал Ден.
От неожиданности вступления внутреннего голоса я вздрогнул. И парни уловили мою реакцию.
– Дед, ты чего такой пугливый? А? – поинтересовался высокий.
Странно, что он назвал меня «дед». Неужели я кажусь таким старым?
– Витя, тебе надо уходить! – волновался Ден. – Быстрее!
– Мне надо идти, – сказал я, чувствуя, как мои ладони стали влажными.
– Не бойся, дед, просто хотелось понять, откуда берутся такие придурки? Вас, что специально в художественном училище этому обучают?
– Не понимаю. О чём Вы?
– Когда идёшь, ты постоянно с кем-то разговариваешь.
– И эта художница тоже такая, – подтвердил мелкий.
– Ну, я говорю! Ходят чего-то себе лопочут…
Неожиданно у меня началось сильное головокружение, всё поблекло вокруг, я начал задыхаться. Это были признаки