По данным ЮНИСЕФ, в 2018 году половина мирового населения жила в городах. По прогнозам, к 2030 году доля горожан вырастет до 60%. Треть всего городского населения Земли – дети. В 1989 году ООН приняла Конвенцию о правах ребенка, в которой закрепила «право ребенка на образование, право на отдых и досуг, право участвовать в играх и развлекательных мероприятиях, соответствующих его возрасту, и свободно участвовать в культурной жизни и заниматься искусством». Forbes Life выяснил, где права ребенка соблюдаются в полной мере и как это выглядит. В Европе современное отношение к детству во многом сформировала шведская писательница Астрид Линдгрен, в 1945 году выпустившая книгу, героиня которой Пеппи Длинныйчулок – свободная, сильная, независимая девочка без родителей – опровергала все стереотипы о детях. Пеппи Длинныйчулок стала символом послевоенного возрождения Европы. Эта девочка заставила взрослых по-другому взглянуть на детей, прислушаться к идее шведского педагога Эллен Кей, выпустившей в начале XX века книгу-манифест «Век ребенка», призывая не навязывать ребенку знания, а поддерживать его на пути обучения и исследования.
Вопрос о том, что же нужно детям на самом деле и как должна выглядеть идеальная родительская любовь и опека, не решен до сих пор. В 1971 году основатель Sony инженер Масару Ибука, старший сын которого родился аутистом, издал книгу «После трех уже поздно». В ней он утверждал, что стандартное образование не подходит поколению, которое будет жить в XXI веке: «Ваш ребенок вырастет бесполезным человеком, если вы будете его воспитывать, исходя из ценностей сегодняшнего дня». Так в Японии возникла Ассоциация раннего детского развития и школа «Обучение талантам». Французский психоаналитик, создатель ассоциации раннего детского развития La Maison Verte Франсуаза Дольто в 1970-х годах писала: «Если мы хотим, чтобы у ребенка было больше шансов сохранить свой потенциал, нужно, чтобы воспитание было как можно меньше проникнуто авторитаризмом. Не будем стремиться все понять, вместо этого начнем уважать все реакции ребенка, в том числе и те, которые нам не понятны». Еще в 1931 году датский ландшафтный архитектор Карл Теодор Соренсен, построивший уже не одну детскую площадку, обратил внимание на то, что стандартный комплект вроде качелей и песочницы устраивает взрослых, но оставляет равнодушными детей. В 1943 году Соренсен создал в Копенгагене «детскую строительную площадку» с горами щебня, песка, гвоздями и молотками. В 1949 году похожая площадка открылась в американском Миннеаполисе. Идея неподконтрольной взрослым, ненавязанной детской игры до сих пор не получила широкого распространения, в мире по-прежнему лидируют площадки стандарта KFC – забор, спортивный комплекс, мягкое покрытие. Франсуаза Дольто в 1970-х сравнивала жизнь ребенка с пакетом молока, который куда-то везут, тащат, ставят, передвигают, не спрашивая его мнения. Тридцать лет спустя антропологи Марта Гутман и Нин де Кенинк-Смит писали, что современные дети существуют в резервациях с хеппи-милом, сноубордом и айфоном, но без права на собственный опыт и ошибки. Мэрия Нью-Йорка, обеспокоенная тем, что распланированная школьная жизнь в городе лишает детей не только контакта с природой, но и всякой жажды приключений, в 2008-м открыла в Централ-парке игровую площадку West 110th Street Playground, где можно качаться-вращаться-прыгать и наверняка упасть. В 2012 году в Северном Уэльсе мать двоих тинейджеров, по профессии воспитатель детского сада, Клэр Гриффитс создала The Land – зону, напоминающую мусорную свалку, где дети вольны делать что хотят и даже играть с огнем. «Мне нравится, когда у детей есть место, где они могут самостоятельно достигать своей цели методом проб и ошибок и не бояться, что их будут оценивать и порицать», – говорила Гриффитс в интервью The Guardian в 2014 году, когда ее развлекательный центр прославился на всю Великобританию. В историческом центре Стокгольма с 1998 года работает муниципальный детский сад Nicolaigården, в котором впервые применили норм-критическую педагогику, то есть отказались от социальных, расовых, возрастных, религиозных, гендерных стереотипов. К детям не обращаются «мальчик», «девочка», «малыш». Друг друга зовут просто «друзья». «Мы не забираем у детей куклы и машинки. Мы говорим, что все могут играть со всем. Девочки могут залезать так же высоко, как и мальчики, и кричать так же громко, а мальчики могут плакать, как девочки, заниматься балетом и носить розовые кофточки, – говорит директор детского сада Лотта Райалин. – Мы не пытаемся изменить детей, мы стремимся быть осознанными. Мы верим, что каждый ребенок уникален, и стараемся развить индивидуальность». Сегодня, соревнуясь друг с другом, мировые столицы развивают сады и парки, стремятся наполнить пространство спортклубами, детскими садами и семейными развлекательными центрами для людей из разной социальной и культурной среды. В Осло на крыше нового здания оперы архитектурное бюро Snohetta проложило маршрут для роллеров и велосипедистов. Норвежцы из Scenario спроектировали магазин мороженого с напольным покрытием, имитирующим лед, и деревянной палубой перед кассой, чтобы детям было удобнее тянуться с деньгами. В Гонконге дизайнер Джои Хо оборудовала учебный центр двумя типами мебельных систем для детей и взрослых и разработала рукомойник в виде гигантского фонтана, чтобы им могли пользоваться вместе и дети и взрослые. В Стокгольме основатели компании – производителя товаров для детей Baby Björn Бьорн и Лилемур Якобсен на собственные