Пусть видят. Евгений Лукин

звенело в ушах.

      – А губенки не развешивай!.. – злобно отругивался он на бегу, хотя от автобусной остановки его уже отделяло добрых полквартала. – В такси вон садись, с помадой!..

      Лавируя между шарахающимися прохожими, он добежал до угла, понял, что все равно не успевает, и метнулся в арку. Контора располагалась на первом этаже – это многое упрощало. Пробежав вдоль стены, он поднырнул под одним окном, под другим и выпрямился у третьего.

      Свой брат сотрудник поднял голову, всмотрелся. Отчаянно гримасничая, вновь прибывший припал к стеклу, объясняя на пальцах: открой! Сотрудник встал, отворил створку и, равнодушно предупредив, что это будет стоить полбутылки крепленого, помог перелезть через подоконник.

      – Ждут? – отряхивая колено, спросил вновь прибывший.

      – В полном составе, – подтвердил сотрудник. – И Зоха с ними.

      Вновь прибывший расстроился окончательно.

      – Вот сучка! – пожаловался он. – Копает и копает! Так и норовит под сокращение подвести… А сюда не заглядывали?

      – Да нет вроде…

      – Ага… – сказал вновь прибывший и вышел в коридор. Бесшумно ступая, подобрался к темному, крохотному холлу, заглянул… Глазам его предстали три напряженных затылка: два мужских и один женский. Трое неотрывно смотрели в проем входной двери.

      За их спинами он незаметно проскользнул в туалет, где тут же с грохотом спустил воду в унитазе и, напевая что-то бравурное, принялся шумно мыть руки.

      Когда вышел, его уже дырявили три пары глаз. Бледная от бешенства Зоха стояла, уронив руки, причем в правой у нее был плотный листок бумаги, разбитый на две графы: «ФИО» и «Опоздание в минутах».