категорически отказывается ходить с ним в горы. А как бы ему хотелось, чтобы она видела его триумф! Эта молодая совсем другая. Она смотрит ему в рот, восхищается всем, что
он делает: как целует ее, как занимается с ней любовью, как лезет в горы. И сейчас
он видел, какими восхищенными глазами она провожала его на восхождение. Нет, взять
он ее не мог. Она первый раз в горах. Они вместе уже два года, и
он первый раз взял ее с собой в горы. Она восприняла это, как перст судьбы. Надеется, что
он разведется со своей женой ради нее? Дурочка!
Он любит свою жену, это и есть его
любимая.
Он до сих пор млеет от ее синих глаз, впадает в дрожь от желания, когда она перед сном расчесывает свои светлые русые волосы, и неторопливо улыбаясь, сбрасывает с плеч пеньюар, поворачиваясь к нему.
Он любит ее до потери сознания, скрипит зубами, ревнуя, замечая, как смотрят на нее другие мужчины. Они вместе уже больше двадцати лет, но его желание к ней не уменьшается. Наоборот, она стала для него еще желаннее. Хотя это не мешает ему совершенно спокойно развлекаться с молодыми девочками, получая удовольствия от их изощренной изобретательности. Она, его
любимая, вряд ли захочет ему это предоставить, впрочем,
он никогда не предлагал ей. Намного проще было завести очередную любовницу. Вот и эта, которую
он взял в этот раз, совсем неплоха. Захотелось пустить ей пыль в глаза. Хоть и молодая дурочка, а так хотелось от нее полного обожания, которое
он никогда не получал от той,
любимой. Нет, она его, конечно же, любила,
он это знал. Но не было в ней безоговорочного подчинения и благоговения, как в этой молодой. За это
он терпел и содержал ее два года. Ни она первая, ни она последняя! Всех своих молодых любовниц,
он перед расставанием всегда брал с собой в горы. Это тебе не романтическая поездка за рубеж на неделю, это его вторая любовь – горы. Здесь
он отдыхал душой, а по ночам в палатке – телом с послушной гудаперчивой девочкой. И
он считал своеобразным ритуалом напоследок свозить эту девочку не только на море, но и в горы. Хотя девочки никогда и не догадывались, что эта их последняя поездка с ним.
Он оглянулся. Внизу яркой зеленью красовался луг. Впереди та вершина, которую
он хочет покорить.
Он всегда получает то, что хочет. Команда у него что надо, не подведут.
Он скосил взгляд, рядом младший брат: сильный, смелый, ловкий. Почти такой же, как
он. Хотя нет, пожалуй,
он всё-таки лучший. А ведь
он старше брата на десять дет. Вчера вечером они повздорили. Брат впервые возмутился, что
он занимался любовью с этой молодой, а она орала в оргазме на весь лагерь. Ну и что? Это же не в первый раз. Хотя, так орала, пожалуй, в первый раз. После этого мужики смущенно отворачивались. Но брат неожиданно оскорбился за ту,
любимую. В юности был влюблен в нее. До сих пор, видать, слюни по ней пускает! Ничего, все перемелется, мука будет. А
он вернется в Москву и бросит эту молодую. А может, действительно, пересмотреть свою жизнь? Любит-то
он все-таки ту,
единственную, всю жизнь любит! И ему с ней очень хорошо!
Он с ней улетает прямо в небеса! Зачем тогда ему очередные шлюхи, по привычке? Нет, пора, действительно, пересмотреть свои привычки. Все! Вернется и все будет по-другому. Будет только она одна, его
Любовь!
Он закинул
кошку, дернул на веревку, держит крепко, перевел взгляд на брата. Тот тоже бросил и зацепил
кошку. Сердится на него, старается не смотреть. Черт с ним, отойдет, никуда не денется.
Он сильнее дернул веревку, крепления прочно держали,
он усмехнулся. Ему всегда все удается, и эта вершина будет его!
Он полез по скале. Подъем оказался сложным,
он даже и не ожидал. Ничего,
он справится.
Он лучший альпинист. Может быть, даже самый лучший! Неожиданный треск, и под его весом рвется один канат.
Он летит вниз. Перед глазами бледное, отчаянное лицо брата, и последняя мысль: «Неужели брат сделал то, что когда-то обещал!» Все! Конец!
Спустя год
Вероника Одинцова бесцельно бродила по огромной квартире, вспоминая, как здесь было шумно и весело, когда она была маленькой, когда ее все звали просто Ника, впрочем так ее зовут и сейчас. Вообще-то мама хотела назвать дочку Верой, Верочкой. Бабушку со стороны мамы звали Надеждой, саму маму звали Любовь Сергеевна. И она очень хотела продлить достойное трио: Вера, Надежда, Любовь. Но папа почему-то решил, что для маленькой девочки это слишком серьезное имя. Он хотел назвать дочку, как любимую жену – Любой, Любушкой. Но мама твердо стояла на своем, и папа сдался. Правда, когда регистрировал дочку в загсе, записал Вероникой, утверждая, что это та же самая Вера. Так Вера неожиданно трансформировалась в Нику. Ника остановилась и непроизвольно улыбнулась, вспоминая сейчас все это. Папа всегда мог настоять на своем, причем практически не прикладывая к этому никаких усилия. У него все получалось само собой, как будто играючи. У них в доме всегда собиралось много народа, особенно на праздники. И папа всегда был в центре внимания. Он замечательно играл на гитаре и пел. Женщины завороженно не сводили с него взгляд, а папа смотрел только на маму, казалось, он поет только для нее. Наверное так и было. Год назад папа погиб в горах, он был альпинист. Его бизнес перешел к маме. Мама ничегошеньки не понимала в делах, предпочитая отдать все брозды правления папиному брату и компаньйону по совместительству, дяде Лене. Папа погиб год назад. Ника тогда
