ты и желания. Вернуться он собирался только недели через полторы. На хозяйстве были оставлены верный слуга-помощник Шуршик и вызванная из Костромы внучка Снегурочка.

      Метель, которая мела всю ночь, к утру немного утихла. Снегурочка и Шуршик спали, убаюканные ее завываниями. Сторож Снеговик, всю ночь простоявший во дворе неподвижной бдительной статуей, под утро тоже задремал и во сне увидел кошмар – будто бы в разгар летнего дня он очутился на берегу какого-то южного моря, на самом солнцепеке, и быстро плавился от невыносимой жары.

      Под утро в ворота усадьбы громко постучали. Снеговик очнулся от страшного сна, огляделся, обрадованно тряхнул метлой и, переваливаясь, пошел к воротам.

      – Кто там? – недоуменно, но строго спросил он раннего гостя.

      – Полиция! – громко ответил голос с той стороны.

      – Полиция? – удивился Снеговик, посмотрев на руку-ветку, на которой болтались часы. Было почти полседьмого.

      – Да. Откройте!

      Эти слова, произнесённые со стальной уверенностью, подействовали на Снеговика, и он послушно откинул щеколду калитки в створе ворот. Калитка распахнулась, и тут же в его круглое лицо, в место между носом-морковкой и ртом, врезалась большая деревянная лопата, которой дворники убирают снег. Сильный удар разрубил голову сторожа на две части – верхняя упала на землю, а нижняя осталась на теле.

      – Вы что? – глупо спросил рот Снеговика. – Вы кто?

      Полуобезглавленное тело неожиданно проворно взмахнуло метлой, но незваный гость снова оказался быстрее – он с силой пнул снежного сторожа ногой в грудь, и тот опрокинулся наземь. Второй удар лопаты отрубил нижнюю половину головы, и Снеговик замолчал.

      – Готов, – сказал убийца, оборачиваясь к кому-то за своей спиной. – Пошли.

      ***

      – Засудили однозначно! – воскликнул Тамбовский и гневно ударил пустой стопкой о стол.

      – Твои чувства понятны, – осторожно сказал Топтыгин, –но так можно и стопку разбить.

      – И чёрт с ней! Их засудили, засудили совершенно нагло. У Пятигорска и вступление, и музыкалка были гораздо лучше сочинских, а стэм и разминка примерно одинаковы. Сочи выиграли только капитанку и финал. Итого получается ничья.

      – Получается, – согласился Топтыгин.

      Соучредители и работники частного детективного агентства «Три товарища» Владимир Тамбовский и Михаил Топтыгин всю ночь смотрели записи игр КВН различных лет – полуфинальные, финальные, летние и юрмальские. Третий соучредитель, Алиса Третьякова, заявила, что ночь предназначена для сна, что всё с успехом можно посмотреть на выходных, и отправилась домой спать.

      Её коллеги ждать выходных не стали – тем более, что заказов не было, и будни мало чем отличались от выходных, – купили водки, остались в конторе и всю ночь пьяно смеялись в экран компьютера.

      Гнев Тамбовского вызвала летняя игра 2004 года. Преданный поклонник сборной Пятигорска заявил, что его кумиры проиграли «Утомлённым солнцем» из-за предвзятости жюри.

      Топтыгин, которому больше понравились всё-таки Сочи, спорить не стал.

      – Засудили и засудили, – сказал он. – Наплюй. Там всегда одних засуживают, а других протаскивают. Все как в жизни, сколько раз уже так было и будет. Давай лучше ещё выпьем.

      – Выпьем обязательно, – пообещал красный от гнева и алкоголя Тамбовский, – но необъективность налицо.

      – Ну так. Жизнь несправедлива. Я тебе лучше вот что скажу – тут, наверное, все перегаром пропахло, надо проветрить. Рабочий день начинается, скоро Алиса придет. А может, и клиенты.

      Тамбовский хмыкнул:

      – Про клиентов – хорошая шутка.

      – Предлагаю что-нибудь другое посмотреть. Ты включай, а я пока форточку открою. Можно финал с абхазами и «Мегаполисом».

      – Можно.

      Абхазы и «Мегаполис» нравились обоим.

      Тамбовский нашёл в интернете искомую игру и включил ее, а открывший форточку Топтыгин сел и стал разливать водку.

      В этот момент зазвонил телефон.

      ***

      Алисе снился сон, в котором всё было хорошо. Никаких проблем на работе, у агентства полно клиентов, на улице не декабрь, а солнечный июль, и сама она, то в красивом зелёном платье, то в красивом синем, прекрасна и весела.

      Такие хорошие сны не снились ей давно. В комнате было тепло, за окном светало и затихала метель, Алиса спала и улыбалась во сне.