Не все сейчас помнят советскую школу второй половины восьмидесятых годов прошлого уже века. И уж совсем немногие знают, что происходило вечером в спортивных залах некоторых из этих школ, всё в тех же пресловутых восьмидесятых.
По причудливому капризу архитекторов спортзал всегда находился в дальнем от входа в школу крыле. Чтобы добраться до него, нужно было пройти по коридору, украшенному безжизненными муляжами берёзовых стволов с пластиковыми обездвиженными вечнозелеными листочками, миновать столовую справа и кабинет труда, совмещенный со слесарной и столярной мастерской слева, и подняться на второй этаж по обшарпанно-заплеванной бетонной лестнице с металлическими обрезиненными узенькими перильцами. Лестничный пролет, обрываясь, упирался в пространство, называемое рекреацией. Оно, в свою очередь, ограничивалось четырьмя стенами по одной двери в каждой. Разнесенные по разным стенам двери вели в раздевалки – женскую и мужскую, в кабинет физрука и собственно в помещение для занятий – спортивный зал.
По обшарпанной лестнице в направлении спортивного зала шли двое. Первый – официального вида мужчина в короткой дублёнке, ондатровой шапке и дерматиновой папкой под мышкой. Сопровождал его лейтенант милиции в форменной зимней короткой куртке, псевдомеховой шапке и с типовым кожаным планшетом, какие обычно носили участковые, болтающимся, как положено по Уставу, слева на узком ремешке.
– Что у них там? – поинтересовался официального вида мужчина. – Да ничего особенного, – пожав плечами, ответил участковый – Группа ОФП, ДОСААФ ходатайствовал, подписали заявление.
– А-а, – безразлично протянул Официальный. – А то пишут тут вот, – он потряс дерматиновой папкой, – каратэ, шмаратэ…
Мужчины пересекли рекреацию и упёрлись в дверь спортзала. В спортзале шла…
Тренировка
Различной крепости, одетые в рабочие спецовки молодые люди, всего человек пятнадцать – двадцать, раскрасневшись, распотевшись и переругиваясь, гоняли ногами маленький теннисный мяч.
Иногда один из игроков, видимо забывшись, отбивал летящий мячик явно не футбольным движением, либо проводил силовой приём в отношении соперника, больше походящий на арсенал дзюдо или самбо. Ох, не футболом парни здесь занимались. Ох, не футболом!
Двое в зале не играли. Они сидели на скамейке напротив входа и разговаривали. Оба среднего роста. Первый – с очень жёсткими чертами лица, широкоплечий, мускулистый. Даже не просто мускулистый, а весь как бы затянутый мышцами. Не рельефными, с набухшими венами, как у тягающего часами железо качка, а именно равномерно затянутый. Слегка похрустывая суставами пальцев, он сжимал и разжимал кулаки, при этом видно было, что кулак сродни затянутому мышцами телу, такой же плотный и ровный со всех сторон.
Второй был другим. Сухой, ничего лишнего, худое лицо, выдающиеся скулы. Живые глаза, при этом на лице время от времени появлялась легчайшая мимолетная улыбка. Было в этой паре что-то едва уловимое, нечто, отличающее их от остальных. Какая-то внутренняя сила. У каждого из них своя, но именно она как будто объединяла сидящий на скамейке дуэт в единое целое. Двое что-то оживленно обсуждали.
– Все, поехали уже, опоздаем, – эмоционально говорил Живой. – Что мы здесь высиживаем?
– Не-е, – отвечал Здоровый, слегка покосясь на Живого.
– Опоздаем, – продолжал Живой.
– Не-е, – шутливо-притворно скривя рот в сторону, повторил Здоровый.
– Валдис, ну хорош уже, а, на улице снега по яйца.
Здоровый, в очередной раз скривив взгляд на Живого, понимающе кивнул.
– Не кипишуй. Сейчас Коляна дождёмся и поедем.
– Какого Коляна?
– Коляна мусора.
– А здесь он тебе зачем?
Здоровый привычно скосил взгляд на Живого. Тот, вероятно прекрасно зная особенные манеры товарища, синхронно с ним ответил аналогичной гримасой. Оба слегка улыбнувшись, отвернулись.
– Мне он здесь вообще незачем, – Здоровый на всякий случай посмотрел на часы на стене спортзала. – Он проверяющего ведёт, из УВД.
– А что это вдруг?
– Да пишут дятлы всякие, каратэ, шмаратэ…
– Тогда понятно, – с легким выдохом произнес Живой. – И когда?
Здоровый опять посмотрел на часы на стене спортзала. Минутная стрелка, слегка подергиваясь, готовилась обозначить восемь часов вечера.
– Сейчас, – произнёс Здоровый.
В этот момент участковый и Официальный подходили к двери спортзала.
– О, как все тут у вас, – Официальный поддел пальцем приклеенный на двери листок с надписью "Группа ОФП". – Кто старший?
– Вовинский Валдис Юрьевич. Хороший парень, в ГСВГ служил. ДОСААФ за него хлопотал.
Официальный с сомнением