Любовь ищет счастья, а находим сексапильных женщин.
Любовь карнавал секса.
Секс тяжелая атлетика любви.
Любовь приданое невенчанного секса.
Любовь дезодорант для стойла вынужденной терпимости.
Для любви мы только краски на акварелях ее счастья.
Любовь приходит не постучавшись, и поселяется жить на хозяйских харчах, расплачиваясь сексом.
Целомудрие утоляет любопытство любви, но не жажду.
Свадьба – новоселье, в Храме Любви, волокут кровать, перину, унитаз и горшок с геранью… приданое счастья.
Утро после первой брачной ночи: и это все?
Любви строим храмы, живем в ее дворницкой.
Удел любви – в финале быть битой посудой похоти…
У любви не бывает чужой постели.
Любовь сметана для блинов, испеченных на сковороде секса.
Любовь не всегда разнополая.
В поте лица любовь строит мосты сердцам, вожделение -сжигает.
Чтобы любить человека нужно исполнять столько лицемерных условностей, что проще купить собаку, – любовь ее безмерна и неразборчива.
Собаке не приходится лицемерить в любви к человеку, любовь собаки беспредельна.
Любовь дипломатический церемонный раут перед вакханалией сладострастия.
Дома любовь не ночует, любовь царствует.
Была бы возможность, перебила бы утром любовь зеркала.
Любовь частенько путает бюстгальтер со штанами.
Брак по расчету открывает альфонсу парадные двери, брак по любви – скромно пользуется крыльцом для кухонной прислуги.
Любовь к животным, – терпимость и к скотам.
Любовь желанный гость даже в общаге. Так и кочует от дома к дому, не имея собственного угла.
Внебрачные Дети – иллюзии бездомной любви, снявшей закуток у новобрачных в надежде перекантоваться до развода.
Дети – цветы Бога, выращенные на личные деньги.
В первую же брачную ночь мотыльку любви обламывают крылышки, выдергивают лапки, а что осталось – добивают в койке… чтобы не вмешивалась в семейные проблемы.
Голос секса, вопиющего в ночи, – визг стальных пружин матраса.
Секс превращает бабочку любви в прожорливую гусеницу.
Дети – подкидыши бродячей, бездомной любви.
Притча 1-16. Любовь не оспаривает свою очаровательную беспечность. Любовь так хочет быть похожей на наши грехи, превращенные в искусство любви, но ей это не удается, любви не хватает нашего эгоизма, чтобы стать личной собственностью частного сердца.
Самое притягательное в любви – мечты наших грехов.
Претензии любви ко мне – как к Богу, но простить душа не может ничего.
Любовь – Красота, хорошо пригнанная портным по фигуре женщины.
Самое убедительное чувство для любви – наши грехи.
А вот собаке любви мало не бывает.
Любовь шляется по гостям с дарами, но переночевав, уходит с дарами.
Любая лачуга предоставит любови ночлег, но не жилье.
Собственно дать любви – не чего, разве что себя.
Любовь в койке нуждается больше чем в крылышках Амура.
Любви позволено все, как шкодливому ребенку…
Любовь шарит в карманах сердца в поисках сладостей, натыкается на табачные крошки, медяки, презервативы…
Женщина манекен портного феи красоты.
Любовь неоплатный долг Всевышнего. ПРИТЧА 1-14. Речь развитой женщины – этажерка, на полках вперемежку – эротический роман, библия, поверенная книга, подгузники, побрякушки от любовника, семейная фотография в золотой рамочке, бигуди, расчески, булавки и шпильки, шпильки, шпильки…
Дети прелестное бесстыдство любви.
Любовь ничего не создает, но отработала способ обналичивания духовных ценностей, и живет на проценты с Веры нашей доверчивости.
Любовь – это Я… и другого пола.
Любовь одна на двоих, жизни не хватает поделить ее поровну.
Любовь – абонемент в собственный дом терпимости.
Любовь знает, где зарыт клад, любой дурак выкопает… и не поделится.
ПРИТЧА любовь и благодеяние – соперницы в сфере оказания духовных услуг. Милость подается медной мелочью, благодеяние оказывается крупными купюрами
Любовь не только в сердце, она и на плечах.
Возможно все, невозможно только любить всех
Все свое и чужое носим в уме, женщина – на языке.
Любовь – рулетка гормонов.
Тяга к совершенству любви отсекает многое приятное, что нам не чуждо… благоразумно ли это членовредительство.?
Любовь и кувалдой не побрезгует…
Жена