Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Размышления по поводу. Как пролог
Кто вам сказал, что прежним мир не будет?
Что вирус вдруг изменит все вокруг?
Он шанс дает нам вспомнить, что мы – люди,
Что не болтун, а тот, кто рядом – друг.
Тот, кто поддержит. Тот, кто не осудит.
Что хлеб на стол приносит лишь работа —
До первого и до седьмого пота,
А не обман, не игры, не гульба.
Не деньги в горе лечат, а забота.
И то, что заслужил, – твоя судьба.
Что высший шик – быть искренне счастливым
Не от богатств, машин и льстивых слов.
Что ценность – это дети и любовь,
Твоя семья и твой родимый кров.
Все остальное – бликов переливы.
Что жизнь – Дар Божий, а не сора куча,
Что нужно поскорее разметать.
Что в ней порой приходится страдать
И нужно больше отдавать, чем брать,
Чтоб подвернулся твой счастливый случай.
Да, нам дано последнее знаменье,
Что наносное час пришел забыть,
Отринуть, как дурман, как наважденье,
Чтоб к нам вернулись строгость и терпенье,
Взаимное друг к другу уваженье.
Чтоб мир мог стать таким, каким он вечно был…
Больничное
«Заколдованному зверю – тишине…»
Заколдованному зверю – тишине
Шлю приветы и билеты на проезд,
Чтобы день ушедший о пришедшем дне —
Дне свершений – мне принес благую весть.
Сигаретными дымками потолок
Для игры любовной молча расчерчу…
Я бы был счастливым, если б только мог,
А до «мог бы» не хватает только чуть…
И зубами, что пока что не стучат,
Откупорю я бутылочку вина…
Звезды-звери и усталая свеча…
Ждущий я. И ты вот-вот прийти должна.
«Холодильник ворчит…»
Холодильник ворчит.
Он устал. Он сердит.
Сигарета потухла, момент улучив,
И ехидно лежит
На столе возле хлеба и чарки вина,
Среди крошек…
Извлекает большая лихая Луна
Свет из ножен…
А чернила бегут по спокойным листкам
Без причины…
Все когда-то изменится. Станет тоска
Не по чину…
Излечима…
Даже сердца телега не станет греметь
На бессчетных ухабах…
Будем женщинам гимны заслуженно петь,
А не бабам…
Будет все… И вода претворится в вино,
В хлеб – каменья,
На бумагу польется не свет ледяной —
Вдохновенье,
И Луна, словно мама, посмотрит в окно
С тихим благословеньем…
«Страстный ветер ветку к ветке клонит…»
Страстный ветер ветку к ветке клонит,
Жаждет видеть их переплетенье…
Полновластна ночь, как вор в законе,
И крадет сплетенных веток тени…
Ручеек к ручью и к чаше чаша —
Все к соединению стремится,
И любви беспечную поклажу
Мчит по миру сердце-колесница…
Облака разогнаны, как волки,
Сквозь «ночнушки» звезд лучи струятся,
Я на них смотрю в дверную щелку
На не знавшем женщины матраце…
Ночь со мной, и ветер рядом где-то,
И полны две чаши счастьем винным.
Нет тебя. И нет – по всем приметам,
А один я – меньше половины
Нас двоих и нашего слиянья —
Не телами только – всем, что живо…
Равнодушны тапочки. Желанье —
Безразличное – висит на двух зажимах…
Снега торопливая окрошка
На дворе до завтра остывает.
Ветер ветки гнет не понарошку,
А на зависть жалобным трамваям…
«Остроухое беспокойство…»
Остроухое беспокойство,
У порога