– Мы, Дмитрий Павлович, провели терапию, как обычно в таких случаях, по вашей схеме, но результат нулевой, – пожала плечами дежурившая вторые сутки врач Крутикова и, покраснев, поправила высокую, хорошо накрахмаленную шапочку, из-под которой выбивались мелкие светлые кудряшки.
– Анализы готовы? – спросил Шевченко, окинув полногрудую Крутикову живым взглядом.
– Не все, – сообщила та и, смутившись еще больше, протянула кипу карточек.
– Я же просил вытаскивать меня к вам только после того, как будут сделаны все нужные мне анализы, – недовольно покачал головой Шевченко.
– Но мы не знаем, что делать… – растерянно пробормотала Крутикова. – Обычно за сутки наблюдается хоть какая положительная динамика… А эти вот даже не пришли в сознание.
Шевченко подошел к одному, потом ко второму пациенту, приподнял глазные веки, прослушал пульс, недовольно поморщился:
– Странно…
– Да, и мне тоже показалось это странным. Поэтому мы вас и побеспокоили… – поспешила с оправданиями Крутикова.
– Вы говорили с оперативниками, они что-нибудь у них нашли? – поинтересовался Шевченко.
– Нет, – покачала головой доктор Крутикова.
– В каком смысле «нет»? – переспросил Шевченко. – Не говорили или не нашли?
– Не говорили, – уточнила Крутикова и добавила: – Мне не до этого было. Я от больных не могла отойти.
– Ладно, – кивнул Шевченко, стараясь скрыть раздражение. – Давайте-ка прямо сейчас позвоните следователю или кто вам там телефон оставлял… Вам же кто-то из полицейских оставил телефон?
– Да, оставил. Следователь Петров. Он просил позвонить, когда кто-нибудь из них придет в себя, – сказала Крутикова, обиженно поджимая ярко накрашенные губы.
– Симпатичный? – вдруг спросил Шевченко.
– Кто? – опешила Крутикова.
– Следователь Петров, спрашиваю, симпатичный?
– А при чем здесь это? – еще больше обиделась Крутикова.
– Позвоните этому вашему следователю Петрову и узнайте, нет ли у них в загашнике таблеток, которыми травились эти ваши больные.
– Хорошо, – послушно кивнула Крутикова и поспешила к выходу.
Шевченко, дав несколько указаний медсестре, тоже вышел в коридор. Он понимал, что в ночном клубе этим ребятам подсунули совсем не экстази. Чем чище наркотик, тем мягче он действует. Да, возникает привыкание, человек превращается в инвалида. Но это происходит постепенно. Шевченко и у себя, в России, и за границей насмотрелся и на тех, кто балуется кокаином, и на тех, кто подсел на героин или морфий. Любители травки и экстази во всех странах считаются хотя и неблагонадежным, но не сказать чтобы социально опасным контингентом. Самые же дикие выходки совершают наркоманы под