– Думай, что говоришь, – одернул его четвертый член экипажа, старшина Умаров, на правах старшего по званию занимавший «хозяйское» место справа от водителя.
– Я и думаю! – упрямился младший сержант. – У тебя сколько родни – пятьдесят человек, сто? Видишь, так, сразу, и не сосчитаешь. И я не сосчитаю. А добавь сюда соседей, знакомых – что получится? Правильно, половина Дагестана! Как может быть, чтобы всех одной бомбой накрыло, и не тут, в Дагестане, а в Чечне? Почему никто не помнит Саламбека Юнусова, не может сказать, что он за человек? Где он вырос – в подвале? В лесу? На вершине горы? Кто его видел – Хаттаб? Очень удобно ссылаться на человека, который уже не может ни подтвердить твои слова, ни опровергнуть!
– А кто, по-твоему, устроил эти взрывы – снежный человек? – лениво поинтересовался старшина Умаров.
– По-моему, это сделали сами русские, – заявил в пылу спора забывший об осторожности Юсуфов. – Федералы. Так же, как американцы, скорее всего, сами протаранили самолетами свои небоскребы, чтобы напасть на Афганистан. Они просто хотят снова ввести сюда войска…
– Вот теперь ты точно не думаешь, что говоришь, дорогой, – вполголоса заметил Рамзан Якубов. Подобные мысли не раз приходили ему в голову, но он остерегался их озвучивать, помня наставления отца и дяди Расула, не устававших повторять, что уши есть даже у стен. Особенно часто они напоминали об этом Рамзану с тех пор, как он оставил большой спорт и устроился в милицию. – Вообще, это не нашего с тобой ума дело. Об этом пусть думают генералы, а наша работа – следить за порядком.
На противоположной стороне улицы остановилась пыльная зеленая «ГАЗель», за облепленным разбившейся мошкарой ветровым стеклом которой белела обтерханная, намалеванная от руки табличка с указанием населенных пунктов, через которые пролегал маршрут. Боковая дверь, рокоча, отъехала в сторону, а потом с лязгом захлопнулась, как крышка жестяного гроба. Маршрутка выплюнула из выхлопной трубы облако дыма и укатила, заметно кренясь на правый борт. На газоне остались двое: одетый с провинциальным щегольством молодой человек и юная девушка в длинной юбке и хиджабе. Мамед Джабраилов огляделся и, отыскав взглядом знакомый «уазик», на мгновение задержал на нем обманчиво равнодушный взгляд.
– Вон они, – сказал Рамзан Якубов и повернул ключ зажигания.
Стартер заквохтал, с натугой проворачивая тяжелый вал, и умолк, спасовав перед явно непосильной задачей.
– Э! – воскликнул Рамзан, ударив ладонью по облупленной баранке. – Что делаешь?! Только не сейчас, слушай! Заводись, пожалуйста, прошу тебя, как человека!
Вопреки обыкновению, пожилой отечественный внедорожник внял увещеваниям водителя. Повторный поворот ключа заставил