Но сегодняшний выпуск был исключением. Он вообще выходил за любые рамки.
Разноцветные прожекторы высветили беспокойными лучами задники декораций. Зазвучали начальные позывные шоу. На большом центральном экране замелькали детали видеозаставки. Аудитория, по подсказке вовремя засветившихся титров, взорвалась аплодисментами, свистом и восторженными криками. Одновременно с финальными аккордами музыки в луче света появилась Миранда. На экране в это время замерла, играя искрами и всеми цветами радуги, яркая размашистая надпись: «Шоу Миранды Мор».
Аплодисменты умолкли. Миранда поднесла ко рту микрофон.
– Добрый вечер! Вы смотрите «Шоу Миранды Мор». Шоу, в котором затрагиваются самые парадоксальные темы. Те, о которых большинство предпочитает молчать. Болезненные вопросы, одно обсуждение которых способно спровоцировать общественные конфликты опасно высокого градуса. Мы отдаем себе в этом отчет. И все же предлагаем сегодня поговорить – о Мэтью!
Ведущая говорила в микрофон, который держала перед собой в руке. Несколько лет назад она просила заменить его на более удобную «петличку», которую можно просто повесить на одежду, но руководство однозначно ответило «нет». «На свете не существует мужика, Миранда, который хотя бы на мгновение не представит, что в своей руке ты сжимаешь не микрофон, а его «маленького зрителя». Будет неправильным лишать его этой фантазии. Это аудитория!» – так ответил на ее просьбу Гилберт Сколлз – глава ATN.
У телевидения полно секретов в работе со зрительскими мозгами – Миранда поняла это быстро.
В наушник поступали четкие указания от режиссера Майка Парсона. Ведущая повернулась ко второй камере и после двухсекундного перебивочного джингла продолжила:
– Мэтью умер в возрасте 12-ти лет, не познав в этой жизни многого. Трагедия, случившаяся на глазах его родителей, потрясла всех. О ней писали в прессе, упоминали в интернете и по телевидению.
На вспомогательном экране, расположенном с правого края сцены, появились страшные кадры. Изувеченное детское тело, размазанная по асфальту и бордюрам кровь, бьющаяся в рыданиях мать и еле сдерживающийся от полномасштабной истерики отец.
Аудитория прониклась показанной трагедией. Повсеместно на помрачневших от разделяемой скорби лицах поджались губы и заблестели глаза.
Ведущая, дав паузу на осознание увиденного, произнесла:
– И вот сейчас, спустя два года после своей смерти, он у нас в студии. Здравствуй, Мэтью!
Внимание аудитории переключилось с бокового экрана на кресло с гостем, стоящее на противоположном краю сцены. До этого момента оно находилось в тени, но сейчас его высветили прожекторы.
– Здравствуйте, – как хорошо воспитанный подросток, вежливо поздоровался Мэтью.
– Поприветствуйте нашего героя, пожалуйста! – обратилась Миранда к зрителям.
Студия ответила жидкими хлопками и парой удивленных возгласов. Ведущая продолжила:
– Как вы поняли, Мэтью – зомби. Наверняка это видно и телезрителям, но лучше снять все вопросы. Повернись, будь любезен.
Мэтью послушно снял бейсболку и повернул голову к телекамерам. Зрители увидели рваную вмятину на его затылке. Часть черепа, вместе с левым ухом отсутствовала. На ее месте были рваные ошметки кожи, виднелась обнаженная мышечная ткань шеи. Содранная кожа, пепельного с бурыми пятнами цвета, свисала по краям багровой раны.
– Тело тоже, – попросила ведущая.
Мэтью задрал майку – аудитория невольно поморщилась. Поломанные, проткнувшие кожу ребра торчали в разные стороны, из-под них сочилась, неприятно поблескивая в свете софитов, бледно-коричневая жидкость. Не дожидаясь, пока его попросят, Мэтью продемонстрировал и то, что произошло с его конечностями. Согнул сломанную в запястье руку – рука подчинилась, будто, как мягкая игрушка, была набита ватой,– и вывернул в двух местах ногу, ниже и выше коленной чашечки. Вместе с естественным изгибом сустава нога стала напоминать извилистые американские горки, или, снятое с квадрокоптера, виляющее русло реки.
Аудитория нахмурилась, по рядам пошел ропот. Через общий гул пробилось несколько реплик: «зачем», «какая мерзость» и тому подобные слова.
– Мы специально не гримировали его, чтобы избежать обвинений в подтасовках, – объяснила Миранда. – Мэтью, подтверди, пожалуйста, сам: ты зомби?
Мэтью кивнул.
– Да, нас так называют.
– Ты знаешь, почему ты здесь? А не там, где тебе место.
– Нет, мне ничего не говорили, – ответил мальчик. – Я был в резервации «Омега-44» – вместе с другими. Меня вызвал староста и передал наряду солдат. Они привезли меня сюда.
– То есть никто тебе ничего не объяснял?
– Нет.
– Значит,