В общем, не знаю, что они там делали с этими крысами, и знать не хочу. Но само понимание того, что где-то внизу, в непосредственной близости с нами существуют, хоть и в клетках, целые полчища крыс, вызывало у меня и у многих моих поэтически настроенных филологинь не то что страх, но просто дикий ужас.
Для того, чтобы рассеять наши страхи, руководители факультета решили организовать специально для студентов-филологов небольшую экскурсию в виварий, дабы убедить нас в том, что крысы не такие уж страшные животные, что сидят они в прочных запертых клетках, и что лаборанты вивария совершенно спокойно берут хвостатых зверушек в руки и ничего ужасного в этом нет.
Трепеща от предстоящего зрелища, первокурсницы истфила, парней там практически не было, если не считать пятерых, косящих от армии бедолаг тщедушного вида, медленно, чтоб не вспугнуть крысиную стаю, спускались в подвал.
Уже у тяжёлой железной двери мы почувствовали мерзкий запах, которому нет названия. Одна из девиц, вечно прогуливающая физкультуру по маминым справкам, субтильная и нервная Алла, прикрывая нос, заявила, что сейчас она упадёт в обморок.
Сопровождающий нас лаборант уверял, что это только сначала кажется, что запах неприятный, но когда привыкаешь, то это чувство проходит, а вообще крысы умные и красивые животные.
Когда дверь распахнули, и перед нами предстали ряды клеток, поставленные в несколько ярусов, с узкими проходами между рядами, в которых копошились, пищали, скакали на решётки, возились, в общем, кишмя кишели белые крысы, упасть в обморок захотели сразу полгруппы девиц.
Лаборант повёл нас по узкому проходу между клетками, и, казалось, крысы того гляди заденут нас своими длинными, голыми, какими-то ужасно неприятными хвостами, или тяпнут за руку острыми зубами, которых вообще-то было не видно, но они подразумевались под противными розовыми носами. Но самое ужасное состояло в том, что у всех этих белых крыс были совершенно красные вампирские глаза.
Короче, зрелище показалось нам кошмарным, не смотря на уверения лаборантов, что крысы – душки, пользы от них науке много, а нам от них вреда никакого нет.
Тем не менее мы всегда с некоторой опаской проходили мимо двери в подвал и прислушивались, не топочет ли там за дверью, не пищит ли, вырвавшись на свободу, огромная крысиная стая.
Впрочем, через некоторое время впечатления, связанные с посещением вивария, стёрлись и подзабылись. Крысы сидели в своём подвале, как узники замка Иф без надежды на освобождение.
После занятий студенты, как это было принято, приводили в порядок аудитории, дежурили по очереди, возили тряпкой по полу, изображая уборку.
Как-то после четвёртой пары, когда на нашем втором этаже уже никого не было, кроме вечно стрекочущей на пишущей машинке секретарши декана, мы с моей подругой Ольгой домывали пол в угловой аудитории, которая находилась в самом конце коридора, недалеко от туалета.
Я понесла ведро с грязной водой выливать, а Ольга со шваброй осталась вытирать пол на входе в аудиторию. Когда я начала выливать воду, в коридоре раздался дикий визг. Ольга орала благим матом. Я, решив, что она поскользнулась на мокром полу и упала, бросилась к ней на помощь.
То, что я увидела, повергло меня в шок! Ольга со шваброй забилась в угол между коридором и дверью, выставив орудие уборки перед собой, а по черенку швабры медленно ползла здоровая белая крыса.
– Вера, спаси меня! Она за мной бежала, – кричала Ольга.
– Подожди, сейчас я сбегаю в деканат, может быть, кто-нибудь там есть.
Я рванула на стук пишущей машинки, вбежала в деканат и с порога закричала секретарше:
– Помогите! Там крыса на Ольгу напала!
Услышав слово крыса, секретарша, довольно полная дама, на мгновение замерла, потом вдруг, вскочила, чуть не свалив тяжеленную машинку, взвилась птицей и взлетела прямо с ногами на только что отпечатанные бумаги, лежащие на столе.
– Закрой дверь! Немедленно! – заверещала она, будто я хотела её укусить.
Поняв, что здесь помощи искать бесполезно, я снова побежала к Ольге. Она так же стояла в углу, распахнув от ужаса глаза, а крыса всё так же пыталась пролезть по черенку швабры как можно выше, но каждый раз тяжело шлёпалась на пол, а потом проворно вскакивала и с упорством Сизифа продолжала своё восхождение.
– Держись! – прокричала я Ольге, – сейчас я побегу к вахтёру на первый этаж.
– Не оставляй меня, я боюсь одна, – взмолилась Ольга, – лучше стукни её чем-нибудь, чтоб убежала.
– Чем я её стукну, ногой что ли? А вдруг она в меня вцепится, – забоялась я.
– А где ведро? Кинь в неё ведром, – придумала Ольга.
Я