– Скажи мне откровенно, Сэм, – вдруг сказал Крамер. – Зачем тебе все это?
– Что именно, Фил? – заволновался Джонсон.
– Значок шерифа, убийства, вонючие трупы вдоль рек? Твой отец – богатый человек, я слышал, даже аристократ с родословной. Тебе прямая дорога в университет, а там подстегивай карьеру в свое удовольствие! Я не могу понять, что ты здесь делаешь. Нет, пойми правильно, человек волен угробить свою жизнь любым способом, который ему придет в голову, но помощник шерифа – другое дело. Я не могу доверять тебе полностью, не понимая твоих мотивов.
– Ах, это… – Сэм улыбнулся краем губ. – Никаких секретов, Фил. Мой отец считает, что если человек хочет быть адвокатом, прокурором или судьей, он должен знать всю подноготную своего дела. Я должен пройти этот путь с нуля, чтобы понимать людей, научиться различать добро и зло. Откуда же начинать, если не с должности помощника шерифа?
– Резонно, – вынужден был согласиться Крамер. – И что же, все русские так думают и делают?
– Не знаю. Мы не общаемся с соотечественниками.
– Что так?
– Отец считает, что если мы намерены стать американцами, то следует поддерживать контакты с американцами. Он говорит, что Америка – это великий котел, который переплавит сброд со всего света в единую великую нацию.
– А как же Россия? Она тоже котел! Или нет?
– Нет, Фил. Россия – не котел. Она не переплавляет другие нации в русских. Она просто дает кров и защиту малым народам, сохраняя их обычаи, веру… Делится достижениями своей цивилизации и науки. Отец полагает такой путь ошибочным. Он говорит, что рано или поздно это развалит великую империю.
– А ты сам-то как считаешь?
– У меня нет своего мнения о России, я ведь никогда там не был. Отец прекратил всякие контакты с русскими и даже дал мне новое имя.
– Как звучит твое русское имя? – с любопытством спросил Крамер.
– Semyon Yevgenyewitch Rukavitsyn, – с улыбкой проговорил Сэм.
– Да уж, лучше я буду звать тебя Сэм Джонсон, – хохотнул шериф. – Не возражаешь?
– Не возражаю. Именно так меня и зовут!
– А что насчет религии, извини, конечно? У русских она…
– Русские – православные христиане. Забавно, что, невзирая на приверженность всему американскому, отец так и не решился перейти в католичество или протестантство. Даже возвел в саду небольшую православную часовню. Говорит, что свобода вероисповедания – это величайшее достижение Америки и потому американцу не зазорно быть православным. Уж не знаю, в чем тут величие, в России тоже всяк молится, как хочет. Видимо, этот Рубикон перейти очень сложно.
– Что перейти сложно?
– Рубикон. Это пограничная река. Перейти ее означало начать войну, и Цезарь…
– Кто?
– Цезарь. Он перешел…
– Я не понял, малыш, кто перешел? Русский царь?
– Старая