– Профессионал редко повторяется, – задумчиво сказал Марьин.
– Да, ты прав… – согласился полковник. – Но если все же перед нами одиночка, то он очень опасен. Надо отдать ему должное, действует весьма изобретательно и не делает ошибок. Никаких следов, никаких улик… Свидетелей тоже нет, по крайней мере пока нет… Знаешь, как взорвали Шараповых? Кто-то облил их машину валерьянкой, и к ней сбежались коты, а сигнализация чуткая. В общем, был концерт на весь квартал, а когда братьям это надоело, они сами же ее и отключили. После чего машину преспокойно заминировали, а утром она взлетела на воздух вместе с ними. Чтобы проделать такое, нужна выдумка и чувство юмора, – полковник усмехнулся и подмигнул Марьину. – Вот так–то, друг мой.
– Вы не шутите? В самом деле – валерьянкой? – удивился майор.
– Какие уж тут шутки?! Экспертиза обнаружила ее на останках машины, да и показания опрошенных жильцов подтверждают это… Теперь ты понимаешь, с кем придется иметь дело?
– Да уж, интересный тип… К тому же неплохой психолог. Такому не нужны напарники, а поэтому он почти неуязвим… – Марьин нахмурился и, помолчав, тихо сказал: – Дохлое дело, Александр Михайлович, и, если честно, не по душе мне заниматься им. Что же получается, вместо того чтобы бороться с бандитами, мы должны их же и защищать? А они в это время будут продолжать терроризировать людей.
– Ты опять за свое?! – раздраженно воскликнул Дедов. – Ведь ты не мальчик, Максим, а ведешь себя… – Он негодующе взмахнул рукой и отвернулся, уставившись в окно. – Мне на молодых–то не хватает времени, а тут еще и "старика" приходится воспитывать…
– Простите, Александр Михайлович, ей–богу, простите… Я все понимаю и сделаю, что смогу, – виновато сказал Марьин, чувствую неловкость за свою несдержанность.
– Ладно, забыли… – тихо ответил полковник и, помолчав, продолжил: –И вот еще что… Киллер киллером, а о своих подопечных не забывай. Возможно, появится что–то новое и интересное в связи с последними событиями. Так что продолжай свои прежние разработки… Я тебя больше не задерживаю. Желаю успеха.
Марьин внимательно слушал доклад Ходакова, ни разу не перебив того вопросом или репликой, а лишь сосредоточенно рисовал что–то на листе бумаги да делал короткие пометки. Старший лейтенант время от времени бросал на него вопросительный взгляд, словно сомневаясь, слышит ли его майор, но тот молчаливым кивком просил продолжать, когда возникала длинная пауза. Доклад был недолог и скуп, как и сама картонная папка с надписью "Дело…", внутри которой лежали десяток листов и несколько фотографий мест происшествий. Ходаков закончил изложение и замолк.
– Это все, Василий?
– Да, товарищ майор.
– Негусто… Впрочем, этого и следовало ожидать, – заметив недоумение на лице старшего лейтенанта,