Так у О. было и с некоторыми клиентами. Не со всеми, но с Анной точно. У неё было чутьё на тех, кто окажется «коробочкой». То есть выдаст что-то неожиданное. Но сперва придётся шуршать обёрткой.
И да, конечно, ей нравилось помогать людям. Консультировать. Лечить. Хотя считается хорошим тоном избегать этого слова: психотерапевт «консультирует клиента», а не «лечит пациента». При этом О. знала, что движет ей на самом деле.
Многие клиенты, да и не только клиенты, прячут от самих себя что-то неосознанное и болезненное. Поэтому возникает обёртка из слов и чуть более прозрачных невербальных сигналов. Чем клиент умнее, тем больше будет слоёв обёртки. О. умела разворачивать её терпеливо. Бывало и так, что клиент, настроенный должным образом, рассказывал всё сам. И чаще всего это происходило в конце сеанса. Клиент вставал с кресла и как бы вскользь говорил самое главное.
Анна приходила в третий раз. Сразу стало понятно, что с Анной будет непросто, но интересно. В первый визит Анна упомянула, что испытывает проблемы со сном и обвинила в этом шумный старый дом, в котором недавно поселилась с новым молодым человеком. Она странно произнесла «дом». У неё был высокий, немного детский, голос, но это слово она сказала на октаву ниже. Будто девочка, с трудом нажавшая пальчиком на басовую клавишу рояля. О. представила себе огромный запустелый дом с пыльными комнатами и бездонными шкафами, где прячется трудное прошлое.
– Это, наверняка, робот-уборщик – Сказала О.
– Роботы по ночам стучат ритмично, – сказала Анна, – Бессознательное воспринимает такой шум как стук капель дождя, поэтому люди не тревожатся.
(Рассказывая эту историю, О. изменила имя пациентки на «Анну». По традиции вымышленное имя начинается на букву, стоящую рядом по алфавиту с первой буквой настоящего имени.)
Не все клиенты рассуждают о бессознательном со знанием дела. Такие всегда помогают терапевту, но с другой стороны умеют и мастерски сопротивляться неудобным мыслям – всей своей начитанностью и всем своим интеллектом, иногда превращая сеанс в утомительное словесное фехтование. И обязательно делают сюрпризы.
Но пока коробочка Анны оставалась закрытой и по сей момент всё шло как по учебнику.
Анна была умным, талантливым, добрым невротиком. Таких клиентов О. любила больше всех прочих, хотя из этих чудесных добрых умных людей получались прекрасные убийцы. Хорошо воспитанные родители хорошо воспитывали детей. Дети вырастали хорошими людьми, регулярно получая порцию критики. Критика к подростковому возрасту впитывалась в головы и превращалась в самокритику, а к зрелому возрасту невротики начинали убивать себя.
Так и Анна была недостаточно хороша по своим представлениям о себе самой. За десять лет до встречи с психотерапевтом она была хорошей девочкой и получала золотые медали. За год до встречи она делала прекрасную карьеру и выглядела блестяще, но самокритика уже запустила невидимый механизм депрессии. А два месяца назад одним утром Анна встала с кровати, дошла до ванной, чтобы почистить зубы, легла на пол ванной и пролежала на нём два часа. Ей начали звонить с работы, но она не могла подняться и ответить на звонок. Это упадок сил – третий главный критерий большого депрессивного расстройства. Были и другие признаки. Они проявлялись в её словах, как сломанная кость под кожей.
– Иногда мне кажется, – говорила Анна. – Что где-то есть параллельная вселенная. Где я живу правильную жизнь. Где я сделала всё, что могла, а не провела время бездарно. А в этой… на прошлой неделе я закончила верстать продуктовую линейку. О, вы бы видели… Это произведение искусства, а не линейка. Но зачем это всё? Кто её сможет оценить? Мне почти тридцать, а вся моя жизнь – барахтание в офисе. Я не добилась ничего.
О. уже набрала воздуха в грудь, чтобы, уцепившись за произнесённое «ничего», начать рассказывать про когнитивные искажения, но Анна спросила:
– Вы верите в параллельные вселенные?
Спустя полчаса они поднялись с кресел. Анна разгладила юбку и сказала.
– Да, кое-что ещё…
«Так-так» – подумала О.
* * *
Анна – продолжим называть её так и за пределами кабинета – очень старалась быть сообразительной и послушной. Быть может, именно сейчас ей стоило ослабить хватку и побыть чуточку безответственной, но она относилась к психотерапии всерьёз, как и ко всему прочему на свете. Она перебирала записи, сделанные в кабинете О., по пути домой и пыталась проникнуться сказанным. К сожалению, измениться до мозга костей с первого сеанса не выйдет, даже если психотерапевт произнесёт что-то чрезвычайно умное и точное. Поэтому записи оставались буквами на экране, а Анна оставалась Анной – девушкой, которая пересела с московского метро на пригородную электричку. Электричка повезла её в непривычном ещё направлении – туда, где был дом её нового молодого человека.
Ритм