Вообще-то странно, что из вас троих я больше всего беспокоюсь о Роберте.
Из письма Мэри Херст брату Майклу, датированного двумя неделями ранее
Бонниригг,Шотландия
16 июля 1822 года
Мистер Бэнкрофт вышел на широкую каменную террасу и тяжело вздохнул, увидев, что густой туман окутал деревья и озеро.
– Шотландия! – сказал он с отвращением и наклонился, чтобы стереть носовым платком, уже и так мокрым от влажного воздуха, капли воды с ботинок. – Кому может прийти в голову идея жить в таком климате?
Он достал из кармана сигару, надеясь, что тепло от нее немного развеет холод и сырость. Но, пощупав сигару, воскликнул:
– Черт! И она сырая! Будь проклята эта насквозь промокшая…
– Полегче, мой дорогой Бэнкрофт.
Банкир обернулся:
– Мистер Херст! Я… я… – Он бросил взгляд на дом. – Что-то вы рано. Торги начнутся не ранее полудня, и вообще мы еще не готовы…
– Попробую догадаться. Вещи еще не разложены, некоторые даже не распакованы, витрины еще не освещены, и так далее, и так далее. – Роберт Херст повесил на согнутую руку трость с серебряным набалдашником и снял перчатки. – Я прав?
Банкир кивнул, с восхищением отметив про себя, как идеально сидит на Роберте пальто. Ему даже стало немного неловко от собственного неуклюжего, мешковатого наряда.
Роберт неторопливо достал из левого внутреннего кармана монокль и оглянулся на силуэт дома в тумане.
– Значит, это и есть знаменитый Макдоналд-Хаус. Жаль, что он тоже не продается.
– Новый виконт, возможно, и продал бы его, если бы дом не был заложен. Поэтому виконту придется довольствоваться распродажей его содержимого. – Бэнкрофт покосился на Херста. – Я не удивился, встретив здесь вас. В этом доме много артефактов из Древней Греции, Египта, Месопотамии…
– Я совершенно точно знаю, что́ будет продано, – сухо заметил Херст, но в его глазах появился насмешливый блеск. – Я получил ваше письмо на прошлой неделе. Ваш каталог был весьма точен, за что я вас благодарю.
Бэнкрофт засмеялся:
– Я не должен был давать вам подобное преимущество, но мы с вами уже так долго сотрудничаем, что я подумал, это будет честно.
– Вы оказали мне честь, – серьезно ответил Херст, раскачивая на пальце цепочку с моноклем. – Так же, как графу Эрроллу, получившему точную копию того же письма.
Улыбка застыла на лице Бэнкрофта.
– М-милорд?
– А также лорду Килдру, мистеру Бартоломью и бог знает кому еще.
– О, я не… То есть я хочу сказать… Я никогда не хотел, чтобы кто-нибудь подумал…
– Прошу вас, не надо мне ничего объяснять, – успокаивающим тоном сказал Роберт. – Вы просто хотели обеспечить хорошее число претендентов, что было бы затруднительно в этой Богом забытой части страны. Шотландия такая… шотландская.
Банкир облегченно хихикнул:
– Да. Это точно. – Встретив такое понимание со стороны своего клиента, банкир вдруг проникся к нему теплым чувством. – Поверьте, будь по-моему, я бы известил о торгах только вас. – Он положил ладонь на руку Херста.
Мистер Херст вставил в глаз монокль и воззрился на руку банкира.
Покраснев, Бэнкрофт сразу же убрал свою руку.
Мистер Херст вынул монокль и стал постукивать им по ладони.
– Жаль, что ваше письмо привлекло внимание многих людей. Но если я не позволил такой вопиющей ошибке смутить меня настолько, чтобы не приехать, то другие, очевидно, оказались более щепетильными.
Бэнкрофт явно пал духом, хотя и старался этого не показывать.
– Вот как, сэр?
– Мой новый зять, граф Эрролл, твердо заявил, что у него есть гораздо более важные дела, чем поездка в Шотландию.
– О! Как же так?
– Да, он так и сказал. А лорд Йелстом поклялся, что больше никогда не будет присутствовать ни на одном из ваших аукционов, если только его не поволокут туда дикие кони. Впрочем, я считаю, что это уж слишком.
Мистер Бэнкрофт достал свой влажный носовой платок и вытер еще более влажный лоб.
– Килдру, Бартоломью, Чилдон, Макком, Сазерленд – все говорили то же самое, так что я не буду докучать вам подробностями.
– Благодарю вас, – еле слышно ответил Бэнкрофт.
Мистер Херст поморщился:
– Так что если вдуматься, то получается, что я единственный покупатель из Лондона.
Мистер Бэнкрофт бросил мрачный взгляд на густой туман, низко клубившийся над газоном и уже захвативший террасу. Он уже две недели жил в этом доме, но солнце видел лишь однажды, да и то всего часа два, не больше. Он не был уверен, сможет ли справиться с разочарованием, которое у него явно вызовут предстоящие торги.
– Виконт настоятельно требовал, чтобы я действовал быстро, но я, видимо,