Действующие лица:
МАРТИ
СЭР ГОДДАРД ОКСЕНБРИДЖ[2]
ФОРД МЭДОКС ХЮФФЕР
КОРА ТЕЙЛОР/МАДАМ ЗИПАНГО/МИСС ДЖЕССЕЛ
СТИВЕН КРЕЙН/ПИТЕР КВИНТ
ДЖОЗЕФ КОНРАД/МИСТЕР КУРТЦ
ГЕРБЕРТ ДЖОРДЖ УЭЛЛС/ДОКТОР МОРО
ГЕНРИ ДЖЕЙМС
Декорация:
Брид-Плейс[3] – большой, древний, сырой, холодный, населенный призраками особняк неподалеку от Ромни-Маш, на юге Англии, в 1899-1900 гг., иногда другие места. Одна простая декорация представляет все места действия одновременно, тут и там предметы старой мебели. Ощущение старого, темного, продуваемого насквозь английского особняка, мебель и бутафория настоящие, но сама декорация реалистичной не выглядит, и действие плавное, как сон. Декорация не меняется, разрывов между картинами нет. Актеры часто остаются на сцене, видимые зрителю и не выходя из роли, пусть даже не участвую в той или иной картине. Непрерывность действия абсолютно необходима в любой постановке пьесы. Движение спектакля – неотъемлемая его составляющая.
Действие первое
1
Темнота дома
(Завывания ветра. МАРТИ, молодая женщина, в Бриде, окутана лунным светом, и ФОРД, в другом времени и месте, сидит в кресле, в отсвете невидимой лампы для чтения).
МАРТИ. Вороны за моим окном в кроне дуба, на котором вешали ведьм, ночью, из-за сов, и яично-желтая луна. Потерянная, говорю я. Прикосновения здесь запрещены.
(Карканье ворон).
ФОРД (разговаривая с невидимым другом после обеда, годы спустя). Я уверен, мало кому известно, что в 1899 году, накануне нового столетия, в Суссексе, около Ромни-Маш, на удивление много выдающихся писателей проживали в непосредственной близости друг от друга, буквально на расстоянии вороньего полета.
(Карканье ворон).
МАРТИ. Так часто мне приходилось бороться с ужасом и заставлять себя все глубже заходить в темноту дома, лишь для того, чтобы обнаружить, что это существо следует за мной…
ОКСЕНБРИДЖ (голос из темноты, за пределами полосы лунного света). Дитя…
МАРТИ. Оставь меня в покое. В этом месте прикосновения запрещены.
ФОРД. Киплинг жил в Барваше, Конрад – в Пент-Фарм, Генри Джеймс – в городе Рай, Герберт Уэллс – в Сэндгейте, а Брид-Плейс, древний, разваливающийся особняк, принадлежащий Моретону Фривену[4], арендовал Стивен Крейн, молодой американский писатель, поселившийся там со своей женой… которая на самом деле женой ему не была. И как нам следует ее называть?
(Как только он упоминает Крейна, на сцене появляются Стивен и Кора, с интересом оглядываются, осматривая особняк. Они не видят ни Марти, ни Форда).
МАРТИ. Лиса в курятнике. Совы шуршат под сливами крыши. Кровь на чистой простыне. Кто-то идет.
ОКСЕНБРИДЖ. Пройди в дом, дитя.
ФОРД. Если говорить о нас, писателях, которые в те далекие дни жили в домах другу друга, смеялись, спорили, сотрудничали, думаю, самой печальной является история Стивена Крейна. Если на то пошло, это история с призраками.
МАРТИ. В дожде кровь.
ФОРД. Не то, чтобы я в них верю.
МАРТИ. Шипы, рвущие плоть.
ФОРД. Это ближе Джеймсу.
МАРТИ. Волки собираются под яблонями.
ФОРД. Стивен Крейн, среди прочего, был весьма проницательным молодым человеком.
МАРТИ. Что-то выклевало ему глаза.
ФОРД. Он мог увидеть призрака смерти, идущего по дорожке, открыть дверь и предложить сигару.
ОКСЕНБРИДЖ. Пойди в дом, дитя, а не то тебя заберет смерть.
ФОРД. И однако, «мертвые зоны» есть у нас всех, даже самых проницательных. Взглядом холодным встреть[5], сказал Йейтс. Исходя из моего опыта, легче сказать, чем сделать.
МАРТИ. Здесь так одиноко. Яблони сломаны. Ночью голоса, в доме.
КОРА. Это рай.
МАРТИ. Что-то здесь есть.
КОРА. Абсолютный рай.
МАРТИ. Что-то живет в этом доме.
СТИВЕН. Это какая-то сырая часть рая, или ты так не думаешь?
МАРТИ. Мужчина и женщина. Потерянные люди.
КОРА.