– Сколько у нас всего евреев? – спрашивает Брежнев Косыгина.
– Миллиона три – четыре.
– А если мы всем им разрешим уехать, многие захотят?
– Миллионов десять – пятнадцать.
Моя фамилия Иванов!
О, благословенная возможность сменить фамилию! Если б не это, возможно, были бы места, где нас таки бы не было!
Я рассматриваю старые фотографии.
– Дядя Миша, а зачем вы сменили фамилию Розенберг на Романчук?
– Когда я учился в шестом классе – победил на районной олимпиаде по химии, потом победил на областной олимпиаде. А вот на республиканской не победил, комиссия решила, что это не дело – чтоб на всесоюзной олимпиаде Украину представлял Розенберг. Тогда моя мама развелась с отцом, фиктивно, конечно!
– А у нее девичья фамилия Романчук?
– Да откуда же? Она Зильберман. Романчук – это фамилия наших бывших соседей по коммуналке.
– Она что, за соседа замуж вышла?
– Фиктивно!
– А ему это зачем?
– Очень просто, мы уже полгода как эту квартиру получили, а ему очередь подходила! Лишний человек – лишний метраж! Теперь у них трехкомнатная – а я Романчук!
(из историй о моих знакомых евреях)
Один чистокровный русич и москвич в энном поколении с печалью говорил, что евреи просто дискредитировали фамилию Иванов. Теперь он представляется Ива́нов, делает ударение на втором слоге. Да, тяжелая ситуация! Что бы сделал еврей в таком случае?
Кацман заявляет, что хочет сменить фамилию. У него интересуются, какую фамилию он хочет носить? Он заявляет: Иванов. Буквально через неделю он снова приходит и просит поменять ему фамилию на Петров. Получает он новый паспорт, а в паспортном столе уже все извелись от любопытства. Наконец делопроизводитель не выдерживает:
– Нет, ну скажите нам, зачем менять фамилию Иванов на Петров?
– О, это очень просто! Завтра я пойду устраиваться на работу в КБ. В отделе кадров на меня посмотрят и спросят: «Как ваша фамилия?», а я: «Петров». Они: «Фамилию меняли?», я: «менял». Они: «А какая раньше была?», я: «Иванов».
Когда началась волна эмиграции, мы с удивлением обнаружили, в скольких Ивановых таились Рабиновичи!
У евреев издавна были проблемы с фамилиями. Например, когда в Австро-Венгрии евреев вносили в городской реестр, им давали смешные, а подчас и очень обидного содержания фамилии, откровенно вымогая на лапу. С тех времен сохранилось немало анекдотов о еврейских фамилиях.
Янкель приходит домой из ведомства, выдающего паспорта.
– Как нас теперь зовут? – интересуется жена.
– Швейслох.
– Ой, вей! Ты не мог что-нибудь сделать, чтоб нас звали как-нибудь поприличнее?
– Что я мог сделать?! Моих пятидесяти гульденов хватило только на то, чтобы добавить в нее букву «в».
(Schiessloch по-немецки «задний проход»).
Барон (ударение ставится в этом слове на первый слог) – распространенная еврейская фамилия. Такая фамилия была у директора берлинского сада. Однажды его знакомый, банкир Эрлих, решил пошутить:
– Кстати, вы в самом деле барон или только так называетесь?
Барон с улыбкой ответил:
– Я такой же барон, как вы – честный (Ehrlich по-немецки «честный»).
Яков Бардак недоволен своей фамилией и несколько раз подавал прошение об ее изменении, но получал отказ. И тут он узнал, что в Италии такие просьбы за определенную плату удовлетворяют запросто. Так, например, еврейский композитор Рубен Левенпферд изменил свое имя на Руджеро Леонкавалло. Яков едет в Италию, подает прошение, платит оговоренную сумму и через две недели получает ответ: ему разрешается изменить имя Яков Бардак на Джакомо Борделло.
К Конриду, директору нью-йоркской «Метрополитен-опера», пришел известный певец Розен. Конрид решил немного пошутить:
– Где вы потеряли окончание «фельд» от вашей фамилии?
– Там же, откуда вы взяли свой «рид»! – иронически ответил Розен.
В купе едут двое мужчин. Один явно еврейской наружности, хоть он и гладко выбрит, а другой типичный бюргер.
– Разрешите представиться – Крон.
– Очень приятно. Аш. А скажите, герр Крон, вы еврей?
– С чего вы взяли? Я католик.
– А вот скажите, герр Крон, откуда взялось это «р» в вашей фамилии? – не отстает сосед.
– Я догадался, господин Аш: из вашей фамилии (по-немецки «Арш» – задница).
В купе поезда едут два пассажира. Наконец один нарушает молчание:
– Позвольте представиться: я Иванов. А вы?
– А