– Такого бездарного ведения бизнеса мир еще не видел! – доносилось из-за двери. – Кому рассказать – не поверят!
– Да причем тут мир? Недавно на женском форуме коллеги спросили, почему мы это терпим, почему позволяем вытворять такое над собой? А что им скажешь? Что в возрасте «кому за 30» в Москве работу не найти? Что профессиональным журналистам надо профессионально платить, а этого не хочет ни один работодатель? Что сегодня в цене студенты и приезжие, согласные работать за копейки? Это и так всем ясно.
– Блин, на рабочих сайтах в Интернете сейчас тишь, гладь да божья благодать! А те вакансии, что есть, желают видеть кандидатов не старше 30. Наша Милка знает, зараза, что людям в возрасте за 40 податься некуда, выбирать не из чего, потому и пляшет у нас на голове. И профком ее поддерживает, прикормленный.
– Взять бы да уйти всем от нее, провалить все ее проекты разом! Так ведь нет, мы же порядочные, любим свою работу, не можем вот так просто взять и кинуть своих клиентов, рекламодателей. Они ведь нас за честных людей держат.
– Милашка наша очень хорошо в людях разбирается. Просто супер-психолог! Она абсолютно уверена, что мы такой бяки ей не сделаем, потому что не способны на это в принципе. А мы-то, блин… Журналисты, называется. На собеседовании повелись на ее ласковые речи. Уж как она пела соловушкой, как хвостом крутила! И на работу можно приезжать, когда удобно, лишь бы дело не страдало, и премии с бонусами она щедро распыляет по дирекции, и командировки, и свободу дает журналистскую… И едва только в штат оформила – ее как подменили! Все забыла. Теперь ей одно нужно: деньги, деньги… Сказала бы честно: «Братцы, хочу много денег. И прошу вас их для меня заработать. Почти задаром». И уж если бы кто на эту дурь попался, то сам был бы виноват. А теперь ищи крайнего – мама зря учила быть честным, папа был не прав, убеждая, что старших надо слушать…
– Да, вляпались мы конкретно. И ведь как сейчас уйти? Кому нужна запись в трудовой книжке о двухмесячном стаже? Какой работодатель поверит, что мы хорошие и профессиональные, а она – просто ходячая гибель, отравляющая сотрудникам жизнь и выпадающая за все мыслимые рамки?
Да уж, с позиций сотрудников шефиню было, за что не любить. С ее же позиций все было объяснимо, логично и железобетонно: проценты за привлеченную рекламу она платить не будет, ибо в противном случае мало денег достанется Татьяне, а значит, ослабнут позиции Милы. Надбавку она урезала только тем, кто позволил себе болеть в течение двух недель, а значит, причинил ущерб компании невыходом на работу и незаключенными договорами. А правку в материал она вносила и будет вносить, потому что Дирекция – это ее детище, и она будет печатать то, что считает нужным, и будет бить по рукам каждому,