– Надо уходить, – незнакомец небрежно выбросил геликоптер за окно, и тот полетел между конструктивистскими, угловатыми домами.
– Поскольку не в наших правилах повторяться, мы уйдем не через вход. Разрешите, я помогу вам?
Анна царственно кивнула. Незнакомец, чуть приклонив колено, подхватил ее на руки, подошел к окну и швырнул в голубой круг, прорезанный в стекле.
Она падала или летела – все равно. Страха не было. «Хлоп» – крыша «маркизы» пружиня, приняла первое тело, «хлоп» – а вот и второе. Они съехали на тротуар. «Я помню, что так не бывает, что тут и «маркизы»– то не было, но теперь – можно всё».
– Я предлагаю отобедать, только, кто будет платить? – незнакомец с легкой иронией смотрел ей в глаза, – Может, попробуете вы? Начинать пора.
Анна поняла его.
– Хорошо, – она засмеялась одними глазами. «Как же тебя зовут? Я, кажется, вспоминаю…»
Тем временем Петр Ильич, решил наведаться в свой кабинет – хотелось не спеша разложить деньги по конвертам.
Он раздал поручения «ближним» – референтам, охране, адвокатам – и тяжело отдуваясь (он был полный мужчина, вдобавок, перекусил только что печеным гусем с черносливом, и гусь плохо улегся в его желудке – толкался и издавал звуки), отпер дверь своего кабинета и направился к сейфу. Но он сделал только пару обычных, «деловых» шагов – он увидал открытый сейф – ноги вдруг стали слабыми, как макароны, захотелось сесть на пол, и даже спрятаться под этот пол. Его поразило не отсутствие денег – что деньги! такими деньгами Петр Ильич мог запросто и десять сейфов набить – нет, стеклянный глаз, который смотрел на него их пустого сейфа – вот, кто смертельно напугал олигарха. Кое-как он дополз до сейфа, взял глаз на ладонь и секунды смотрел в искусно выполненный зрачок. Вдруг глаз начал светиться…
Чтобы вы не сочли меня сумасшедшим, я поделюсь с вами одним секретом, а именно, секретом под названием: «Стеклянный глаз семерых».
Это дело началось, да и было отправлено в архив в самом начале девяностых, в прошлом столетии. Из алмазного фонда России непонятным образом исчезли бриллианты на сумму четыреста миллионов долларов – не мало! Работников фонда допрашивали – да толку не было – и что допрашивать-то, когда всех входящих и выходящих в секретные помещения чуть не рентгеном просвечивали и догола раздевали. Мешала следствию и всеобщая суета, которая тогда была и на улицах и в головах. Девяностые – время легенд и тайн… Вынести такое количество бриллиантов никакой возможности не было, но их вынесли. А делалось это так. Группа молодых людей, воспитанных в идеалах гуманной справедливости и приятного, светлого будущего (не для всех, так хотя бы для удачливых), вытянув спички, определила дальнейшие шаги. Тот, кто вытянул надломленную, добровольно пошел на операцию – ему удалил глаз один мающийся без денег хирург, да заодно направил к протезисту – остальная шестерка готовилась.
Одноглазый молодой человек, имея блестящие