Приступив к еде, Гуров незаметно для себя ушел в размышления, осмысливая услышанное от Ксении Люташкиной. Прежде всего у него вызвала сомнение случайность приключившегося с ней ДТП. Как ни верти, но что-то подсказывало: это очень ловко организованная «подстава». Устроили ее исключительно для того, чтобы таким способом заставить женщину работать на наркомафию. Видимо, где-то, как-то она попалась на глаза Давишину, приглянулась ему, и тогда была организована еще одна «подстава» – с задержанием. Бедолагу психологически сломали для того, чтобы она согласилась стать секс-рабыней Давишина. Кстати, не исключено, что и «подстава» с ДТП преследовала ту же самую цель.
Еще один вывод из разговора с Ксенией – Давишин был достаточно тесно связан с Гурманидзе. Теперь уже вполне определенным фактом можно считать их если не дружбу, то весьма крепкие деловые взаимоотношения. А это говорит только о том, что Давишин и не вчера, и не позавчера, а уже очень давно начал якшаться с крупным криминалитетом. Проще говоря, с большой долей вероятности, он был «кротом» в своем ведомстве, снабжающим уголовщину информацией и спасающим главарей от ответственности. Хорошенькие дела!..
И еще… Очень занятен пассаж Люташкиной о месте рождения Давишина. Конечно, сам тезис о том, что по особенностям произношения слов можно определить территорию, где тот или иной индивидуум появился на свет, вполне резонно было бы считать спорным. И тем не менее… Разнобой с данными о месте рождения, выхолощенность личного дела усопшего генерала чуть ли не в лоб бьет несгибаемо-упрямым вопросом: что же такого в былые времена сотворил Давишин, если сегодня он предпринял все имеющиеся у него возможности, чтобы сделать свое прошлое совершенно безликим? Тайну о каких своих преступлениях унес с собою в мир иной?
Лев взглянул на часы. С минуты на минуту ему должна поступить информация о Цеблентальском. Конечно, было бы наивным надеяться на то, что экс-депутат согласится на полную откровенность и расскажет что-то, разом раскрывающее суть личности Давишина, все его грехи и преступления. Тем более что он мог и не знать о настоящей жизни усопшего генерала. Судя по рассказу Люташкиной, Давишин был крайне скрытен и не склонен к откровенности. Это и понятно: имея явные психические отклонения, будучи подверженным весьма неприглядным половым извращениям, идти на откровенность даже с тем, кому доверяешь в самой полной мере, рискнешь едва ли – а вдруг или случайно, или по пьяни тот возьмет и проболтается? Впрочем, Гуров и не ждал от встречи с Цеблентальским чего-то очень уж значимого, чего-то такого характерного, существенного… Даже если тот даст информацию о каких-то других людях, знавших Давишина, – уже будет очень даже неплохо…
А там, глядишь, и у Стаса что-нибудь получится с Гурманидзе. Конечно, есть риск, что ничего у него не получится. Стажеры,