Маша давала новорождённым кроликам имена и очень любила играться с ними. Играла вся детвора городка – дети офицеров.
Участвовал в играх и маленький котенок, которого мы завели в доме после «опозорившегося» ежа.
И всё же: в середине 1979 года разведение кролей мы прекратили.
Из домашней живности остался только кот.
Дивизионный городок 1979 год
Честно скажу: котов особо не люблю. Но этот был у меня в почёте: у нас в доме появился новый помощник и друг семьи. На него возлагалась серьёзная миссия – победить вездесущих здоровенных крыс, которые грызли всё подряд (даже кабели на ЗРК). Котёнка подарили Анне в деревне и сказали: подрастёт – доверие оправдает. Дочка и жена назвали его «Атаманом». Он был маленьким и пушистым. Я в его будущий успех не верил: в борьбе с крысами перепробовано было много способов – всё бесполезно. Со временем котёнок вырос в большого сибирского кота – крысолова. Анна не могла на него нарадоваться – каждое утро, выходя в коридор, она обнаруживали у своих тапочек аккуратно сложенные головы и лапы крыс.
Социализм – значит учёт. Атаман отчитывался за проделанную работу как положено. Обычно его добычей за одну ночь были две – три штуки. Может он давил и больше, но складывал у тапочек только две – три. Его начали не только любить, но уважать за дела….
Очередной призыв
Воспоминания А. Тимофеева
Помню первые впечатления о дивизионе. Нас долго везли в кузове ГАЗ-66 по проселочной дороге. Было начало зимы, в машине было холодно, темно, неуютно. Дорога – одни ухабы.
Нас привезли в дивизион, привели в казарму. Помню мы стояли в казарме, чего-то ожидая, мимо нас ходили солдаты, разглядывали вновь прибывшее пополнение, потирая руки и посмеиваясь над нами. Мы были по уставу одеты, ремни затянуты, пуговицы все застегнуты, а рядом ходили местные старослужащие, чувствующие себя дома, им уже не полагалось застегиваться и затягиваться, смотрели на нас как смотрят хищники на свою жертву, которая уже никуда не денется, нужно только нагулять аппетит и слопать.
Я чувствовал себя желторотым цыпленком, попавшим в голодные кошачьи лапы. Обстановка новая и совершенно незнакомая.
Дедовщина была, унижений и мордобоя не было, но психологический прессинг был сильный.
Нам вместе служить 730 дней
Призыв наш был мал, всего 7 человек, из которых один – повар, один – хлеборез и один – сержант. Оставалось четверо, на которых ездили все, кому не лень.
Хотя я несколько утрирую, конечно далеко не все, в основном народ был спокойный, но были некоторые личности, кто мимо не пройдет, обычно это были те, кто сам получил изрядно в начале службы. Особенно отличались