Листик. Дочь дракона. Анатолий Дубровный

успев оставить наследника, или, как в случае с бароном Лэри, их дети гибли раньше. Набеги диких племен с гор, нечисть, в изобилии водившаяся в горах и предгорьях, были причиной повышенной смертности как среди баронов, так и среди их подданных. Баронство Дрэгис было важно тем, что через его территорию пролегал тракт, идущий через Ларнийский перевал в Хасийских горах. Это был очень удобный путь, удобный до недавнего времени. Года три назад перевал стал непроходимым. После того как бесследно пропали четыре купеческих каравана, выяснить в чем дело отправился отряд, состоящий из лучшей половины дружины барона и возглавляемый его сыном. Отряд погиб полностью, за исключением одного воина. Сильно израненый, он с трудом добрался до заставы, что разместилась в предгорьях, и перед смертью успел рассказать об огромной стае скальных химер, появившихся на перевале. Понятно, что с теми остатками дружины, что осталась у барона, нечего было и думать о том, чтоб очистить перевал. По приказу барона, чтоб воспрепятствовать проникновению химер в долину, завалили ущелье, по которому шла дорога на перевал. Теперь, чтоб преодолеть Хасийские горы, купеческим караванам приходилось делать крюк в пятьсот миль. А баронство Дрэгис лишилось источника дохода в виде пошлины, что взималась с купеческих караванов. Средств же, что давали пять деревенек баронства, хватало лишь на поддержание остатков дружины барона. Но и оставшиеся три десятка воинов были грозной силой. Все они – ветераны Гринейских войн, где Лэри де Гривз и получил чин генерала, были норвеями – наемниками с севера. Воевавшие под началом генерала де Гривза, после войны они решили не возвращаться в свои суровые северные края, а осесть в Зелии и с радостью приняли предложение новоиспеченного барона Дрэгиса вступить в его дружину.

      Барон оглянулся на десяток его сопровождавших. Всем воинам было уже за сорок, а некоторым и за пятьдесят. Молодежь ушла вместе с его сыном и с ним же сгинула в горах. Барон тяжело вздохнул: по сравнению с его шестидесятью восьмью эти ветераны выглядели молодыми. Барон еще раз тяжело вздохнул – чувствовались пройденные пятнадцать миль. Гуго, капитан дружины барона, заметил вздохи барона и, послав вперед своего коня, поравнялся со своим командиром:

      – Еще миля, и мы подъедем к удобному месту для привала.

      – А-то я не знаю, – ворчливо ответил барон.

      – Лэри, я же вижу, у тебя…

      – Кости болят? Это можно терпеть, я уже привык, а вот эта боль… – барон приложил руку к сердцу, – хоть уже три года прошло, а Тэрик пред глазами, как в тот день, когда отправился в тот злосчастный поход…

      Капитан дружины тоже тяжело вздохнул, он искренне любил Тэрика, ведь практически он его вынянчил. Молодая жена барона умерла при родах. И как только юный баронет был отнят от кормилицы, так сразу же за его воспитание взялись все ветераны дружины барона, особенно Гуго. Он к Тэрику относился как к своему сыну. Когда-то капитан пришел в полк тогда еще молодого полковника де Гривза зеленым новичком вместе с остальными норвеями, и с тех пор они с бароном были неразлучны. Не раз спасали друг другу жизнь, прикрывали спину, казалось, в безнадежных схватках, делились последним куском хлеба, давно были на «ты» и были ближе чем кровные братья.

      Гуго с сочувствием глянул на своего старого друга: да, сдал Лэри, сильно сдал. Уж очень его подкосила гибель сына. Хотя кто в дружине не сожалел об этой потере? Гуго помнил, как двадцать два года назад барон и его бывшие солдаты, а теперь дружинники, пришли сюда. Одним из условий получения баронства было скорейшее обзаведение наследником. Лэри не стал откладывать это дело в долгий ящик, ведь он уже был далеко не мальчик – все-таки сорок пять лет. Невеста нашлась быстро, шестая или седьмая дочь такого же приграничного барона, совсем без приданого. Этой семнадцатилетней девушке светил только монастырь – кто же возьмет бесприданницу? И ее отец с радостью согласился на предложение своего нового соседа. Быстро сыграли свадьбу. Да, тогда дружина барона знатно погуляла. А барон перестал обращать внимание на свою молодую жену, как только она понесла, только изредка справлялся о ее здоровье. Гуго знал причину – барон встретил в лесу необычайно красивую девушку и влюбился в нее. Кто она такая – этого никто не знал. Не селянка, не нечисть, просто девушка… Где она жила – тоже никто не знал. Она появлялась в лесу и там же исчезала. Барону, ослепленному страстью, было не до таких мелочей. Его дружинникам тоже: барон жив, здоров, счастлив, пребывает в хорошем настроении – чего же еще?

      Кончилось все резко и печально. Девушка исчезла накануне родов жены барона. Тихая и молчаливая супруга барона угасала по мере приближения срока разрешения от бремени. Она отошла в лучший мир сразу же, как закричал ее ребенок. Барон ее смерти даже не заметил. Он полгода пребывал в отчаяние после исчезновения своей лесной любимой. Потом, словно очнувшись, всю свою любовь отдал сыну. И вот его сын погиб. Гуго видел – барон медленно угасает. И сейчас, в этот поход, затеянный под видом охоты, Гуго вытащил своего друга в надежде хоть как-то его встряхнуть. А этот поход был необходим. Охотники из предгорьев рассказывали, что открылся заваленный проход на перевал, а это означало, что в долину могут прорваться скальные химеры. Еще рассказывали, что в предгорьях видели дракона. Дракона видели и селяне.