Познакомила нас моя коллега, дизайнерка Аня. Я переводила тебе деньги за фалафель «Сбербанком онлайн» и потом нашла по номеру телефона в телеграме. Я отправила стикер с улыбающимся котом. Ты отправил стикер с Большим Лебовски. Через неделю в туалете «Главпивмага» мы целовались взасос, и кто-то кричал: «Выходите, здесь нельзя трахаться». Мы вышли и поехали ко мне домой. «Трахаться». Это был оргазм с первого секса.
Откуда ты вообще? «Я колхозник из деревни», – написал ты в своем профиле в инстаграме, и ниже: «Save me, white Jesus». Работал в веломастерской, скопил денег, ушёл, живешь в центре, рисуешь и фотографируешь. Планируешь зарабатывать на жизнь искусством.
«Разводил лохов на дорогие запчасти для велосипедов, но стало скучно», – рассказывал ты за завтраком, насаживая на вилку кусочки омлета. Зря я боялась, что будет не о чем поговорить и мы столкнёмся с «проблемой завтрака» – так Сьюзен Сонтаг называла этот момент в сексе с красивым, но не очень интеллектуальным человеком, когда наутро хочется исчезнуть, чтобы избежать неловких пауз.
– Мне понравилось.
– Да, тоже хотел сказать.
– Ещё увидимся?
Никаких поцелуев при встрече и при прощании. Никаких гетеросексуальных соплей про любовь. «Это же просто секс между нами?» – написала я в тот же вечер. В знак согласия ты прислал китчевый стикер с бокалами шампанского и надписью «За нашу дружбу в Интернете».
У меня началась двойная жизнь, как у героя рассказа Чехова про женщину с собачкой. Ночью ты оставлял на моей шее маленькие серые пятна, а утром я замазывала их тональным кремом перед работой. «Это мои фирменные», – сказал ты, смотря, как я разглядываю их в зеркале.
Иногда серых пятен было так много, что они формировали целое созвездие засосов. Приходилось надевать водолазку из «Юникло».
До этого у меня был только один полноценный настоящий парень с сексом. Он сидел на антидепрессантах. Я его любила. Последний месяц с ним я провела, разрисовывая по номерам огромное полотно, раскраску для взрослых, и слушая «Релакс ФМ». Мы расстались – он удалился из всех соцсетей и переехал в Сочи.
«У тебя очень сильные мышцы, и вообще, ты молодец», – ты сказал после первого раза, хлопнув меня по плечу, как тренер спортсмена. Ты первый, кто хвалил мой секс. У меня не было никого год. Я улыбнулась.
Девочка, которая три дня не приходила в школу после того, как в раздевалке перед физрой за ней подглядывали мальчишки – открыли дверь и убежали, потом прочла у Ролана Барта: «Наиболее эротичны явления прерывности, мерцания: например, кусочек тела, мелькнувший между двумя частями одежды». Этим можно объяснить, почему так привлекательны клубы, почему мы всё время то закрываем, то открываем глаза во время секса. «Соблазнительно само это мерцание, иными словами, эффект появления-исчезновения», – пишет Барт в «Удовольствии от текста».
Не нужно было знакомить тебя с родителями и испытывать криндж от того, что ты уронил кусочек рагу из кабачков на коленки и не заметил этого. Можно было сидеть в тиндере или пойти на чей-то день рождения и там, напившись чачи, танцевать сальсу с тридцатишестилетним Андреем. Потом написать тебе и встретиться в новом месте, которое мы присмотрели накануне.
У фонтана на ВДНХ я была на грани оргазма дважды. Мы прикрыли моим пальто твою руку, и я громко дышала, стараясь не стонать. Какой-то мужчина подсел к нам и что-то писал в тетрадочке. Две пожилые женщины с бордовыми волосами загорали на шезлонгах неподалеку, я смотрела на них и представляла, какие они были в молодости красотки.
В супермаркете «Атак» после фильма «Теснота». В отдел с канцелярскими принадлежностями в одиннадцать вечера так никто и не заглянул. Мы не засчитали этот раз, хотя я не могу вспомнить лучшего фингеринга в моей жизни.
Страх превратился в азарт, азарт – в новый страх. Я боялась стать одним из тех криповых чуваков, которые мастурбируют на людях в метро.
– Всегда почему-то встречаю их на красной ветке. Красная ветка – цитадель извращенцев. – Да брось, они лохи, а мы – нет, – улыбнулся ты ямочками на щеках.
В конце апреля мы оба случайно оказались в Питере, я – по работе, ты – потому что у тебя нет работы. Мы жили в типичном питерском сквоте у твоих друзей в одной комнате с субтильным парнем, который целыми днями курил травку и смотрел чёрно-белые фильмы. Я сто раз пожалела, что не взяла отель, который предлагали от работы. Решила эти пять тысяч себе в карман положить. И вот что из этого вышло. Секс в чужом номере отеля.
Аня тоже была в Питере. Она, как нормальный человек, взяла корпоративное жильё. Она же пустила нас в свой номер. «Прям очень надо», – объяснила я ей накануне