Мои действия и вмешательство больше не могли не привлекать внимания. Один из летучих (или летающих?) ангелов напал на меня. С трудом помню, как отмахивался от него, но точно знаю, что это именно он нанес критические повреждения броне, из-за чего она буквально рассыпалась. И в один прекрасный момент я все же достал его, как так получилось – не знаю, память тут не дает полную картину происходящего, но получилось же. Белая Искра с едва заметной зеленью стала моей.
Четыре, думается мне, не самых слабых ангела были на моем счету. Картина боя переменилась после того, как я убил пятого ангела. Глаза его горели неимоверно сильно – свет слепил меня, мешая сосредоточиться, – в этом бою я потерял щит и топор, когда наконец смог рубануть ангела. Лезвие топора хоть и нанесло ему страшную рану, да только само почему-то рассыпалось. Хотя знаю ответ, все просто – пришло его время, вероятно, его целостность была нарушена. Так что пока ангел не пришел в себя, я достал меч и начал рубить, будто ангел был деревянной чуркой, а я дровосек-любитель. И только искромсав его в фарш, я увидел, как Искра ангела отделяется от тела. Пожалуй, это самая яркая и сильная Искра, которую я только видел. Цвета бирюзы, с толикой примеси бисквита – удивительное сочетание.
Тем приятнее была на вкус его сила. Очень жаль, что это ощущение так быстро закончилось.
Когда я убил этого ангела и осмотрел поле боя, мне стало очевидно, что теперь уже демоны теснят ангелов. Мое вмешательство качнуло весы в другую сторону. Вот только в этом бою, да и мире у меня не было союзников.
Тут на меня напал «союзничек» – демон. Я еще удивился тогда очень сильно, как такое могло произойти. Вот что значит помутнение рассудка.
Этот демон был похож на пса, что-то типа адской гончей, как ее обычно описывают и рисуют у нас на Земле. Бордовая шкура, горящие глаза, оскаленная пасть и слюна, капающая из пасти, и куча зубов, как же без них. Она сильно потрепала меня, нанеся достаточно много ран своими когтями, к счастью, пастью она так и не смогла достать меня, правда, бывали моменты, когда я был на самой грани. Только чудо позволяло мне уклоняться от зубов.
В сражении с гончей я потерял и меч, и латы, и даже перчатки – остался практически голый, в одной изодранной одежде. Хорошо хоть куртка и штаны с обувью все еще оставались на мне. Убив гончую и забрав ее красно-коричневую искорку, я подхватил первое попавшееся под руку оружие, после чего совершенно потерял голову, рванув в самый центр сражения, вместо того чтобы технично отступить.
Помню, что получал десятками раны, и от каждой из них я бы сразу умер, но они почему-то заживали. Мне кажется, что это эффект алкоголя, но, может, и нет. Помню, как их Искры, повинуясь моей воле, слетались ко мне, возможно, именно из-за этого раны заживали так быстро. Размахивая каким-то оружием, я бил, крушил, ломал и убивал. Кажется, я кого-то даже кусал! Не знаю, но на шее и даже немного на лице