Повесть о Петре и Февронии. Эпосы, легенды и сказания

ю, и разослал он свою дружину во все концы искать лекарей.

      Один из его дружинников завернул в деревню Ласково. Подъехал он к воротам какого-то дома, – никого не видно; взошёл на крыльцо, – словно никто и не слышит; открыл дверь и глазам не верит: сидит за ткацким станом девушка, одна в доме, а перед нею скачет-играет заяц.

      И молвит девушка:

      – Плохо, когда двор без ушей, а дом без глаз!

      Молодой дружинник не понял её слов и говорит:

      – Где же хозяин этого дома?

      Девушка отвечает:

      – Отец и мать пошли взаймы плакать, а брат ушёл сквозь ноги смерти в глаза глядеть.

      Юноша опять ничего не понял, о чём она говорит, удивился и тому, что увидел, и тому, что услышал:

      – Ну скажи ты, что за чудеса! Вошёл я к тебе, – вижу, работаешь за станом, а перед тобой заяц пляшет. Заговорила ты, – и странных речей твоих я никак не пойму. Сперва ты сказала: «Плохо, когда двор без ушей, а дом без глаз!» Про отца и мать своих сказала: «Пошли взаймы плакать», а про брата: «Сквозь ноги смерти в глаза глядеть», и ни единого слова я тут не понял.

      Улыбнулась девушка и сказала:

      – Ну чего уж тут не понять! Подъехал ты ко двору и в дом вошёл, а я сижу неприбранная, гостя не встречаю. Был бы пёс во дворе, почуял бы тебя издали, лаял бы: вот и были бы у двора уши. А кабы в доме моём было дитя, увидело бы тебя, как ты через двор шёл, и мне бы сказало: вот был бы и дом с глазами. Отец и мать пошли на похороны и там плачут, а когда они помрут, другие над ними плакать будут: значит, сейчас они свои слёзы взаймы проливают. Сказала я, что брат мой (как и отец) – бортник[2], в лесу они собирают по деревьям мёд диких пчёл. Вот и сейчас брат ушёл бортничать, залезет на дерево как можно повыше и вниз поглядывает, как бы не сорваться, ведь кто сорвался, тому конец! Потому я и сказала: «Сквозь ноги смерти в глаза глядеть».