– Да практически все, – неопределенно пожал плечами Леонид.
Майор слегка сник: он-то думал, что у него реальная возможность опознать убитую.
– Но это еще не все, – продолжал Кадреску, и умершая было надежда Артема вновь начала расправлять крылья. – Наша девчушка не раз побывала в руках пластических хирургов.
– Да вы что – ей же лет-то сколько?!
– И тем не менее против правды не попрешь. Она подправила себе нос и скулы, а также, к счастью, вставила грудные имплантаты.
– К счастью?
– К нашему с вами. Потому что теперь вы сможете установить, кто она такая: все имплантаты имеют идентификационные серийные номера, если они, конечно, сделаны в легальном медицинском учреждении.
Майор помолчал с минуту.
– Вы – гений, Кадреску! – изрек он наконец. – К сожалению, при жизни общественного признания вам не добиться – такова специфика страны нашего с вами проживания.
– О, я не честолюбив, – ухмыльнулся патолог. – Достаточно будет и вашего личного признания.
Леонид явно лукавил: он был не просто честолюбив, но даже, пожалуй, тщеславен. Артем не видел в этом ничего страшного – он и сам был не чужд этого недостатка, полагая, что в жизни ничего невозможно добиться без определенной доли здорового тщеславия.
– А как насчет отчетов о вскрытии прочих трупов? – осторожно поинтересовался он, ожидая взрыва негодования со стороны патолога. И этот взрыв не замедлил воспоследовать:
– Да вы что, Артем Иванович, смеетесь?! Когда бы я успел все это сделать?!
– Не горячитесь – я же просто спросил! – выставляя ладони вперед и словно бы защищаясь от возможного удара в лицо, воскликнул Карпухин.
– Ладно, – смягчился Леонид. – Я решил, что тело девушки – первоочередная задача, потому что оно ждать не может, а бумаги… Что ж, обещаю заняться ими в самое ближайшее время.
– И на том спасибо, – пробормотал майор. – Подождем…
– Но я еще не закончил, – совершенно неожиданно продолжил Леонид.
– Правда?
– Во-первых, под ногтями обнаружен эпителий – вполне вероятно, убийцы. И, во-вторых, ваша жертва была беременна.
– Что-о?!
– Недель шесть.
* * *
– Боже мой, бедная девочка!
Карпухин внимательно разглядывал человека, выражавшего, казалось, искреннее сочувствие жертве. Невысокий, но до крайности ухоженный пластический хирург с первого взгляда производил приятное впечатление. Загорелый, что ввиду дождливой погоды говорило либо о регулярном посещении им солярия, либо о недавнем отдыхе у моря, – с коротко стриженными светлыми волосами. Очки в позолоченной оправе, тщательно отполированные ногти и выглядывавшие из-под отутюженного белого халата дорогие ботинки довершали образ успешного, состоятельного хирурга-пластика.
– Как, вы говорите, она умерла? – спросил Антон Зуев после короткого молчания, за время которого Артему и удалось сделать все эти наблюдения.
– Ее