Она прошла по своей уютной квартирке, приглушая свет, не забыла даже перевести в спящий режим маленького заводного котенка, подарок ее возлюбленного.
Она назвала его Сачмо[1].
Он мяукнул, мигнул ярко-зелеными глазками и свернулся клубочком. Она ласково погладила его по шелковистой белой шерстке.
– Скоро вернусь, – прошептала она, даже не подозревая, что не сможет сдержать обещание.
Она оглядела квартиру, открывая дверь, улыбнулась, когда ее взгляд упал на роскошный букет красных роз в вазе на столе. И вспомнила Ли.
В последний раз она заперла за собой дверь.
Следуя своей привычке, она начала спускаться по лестнице – стройная, спортивного сложения женщина с яркими синими глазами. Светлые волосы, спускавшиеся ниже плеч, свободно колыхались у нее за спиной. Они распадались на прямой пробор и словно заключали ее прелестное лицо в рамку. Ей было тридцать три года, она была довольна жизнью и чувствовала, что все больше влюбляется в человека, подарившего ей котенка и розы.
Она думала о Нью-Йорке, об этой жизни, об этом мужчине, как о новой главе, которую она прочитывала с удовольствием, неторопливо перелистывая страницы и на каждом шагу открывая для себя что-то новое.
Она отодвинула от себя эти мысли и сосредоточилась на том, куда ей предстояло пойти, что предстояло сделать. И десяти минут не прошло после телефонного звонка, а она уже легко миновала второй лестничный марш и свернула на следующий.
У нее остался миг, чтобы заметить движение, когда убийца заступил ей дорогу. Еще один – на удивление, когда узнала его лицо. Но времени было слишком мало, она не успела даже слова сказать, когда заряд, выпущенный из парализатора, ударил в солнечное сплетение и опрокинул ее.
Она пришла в себя от жесткого удара, перенесшего ее из забытья к крови и боли. Это был мгновенный переход от тьмы к свету. Заряд парализатора оставил ее обездвиженной. Все ее тело онемело и стало бесполезным, а вот ум действовал четко и ясно. Внутри этой парализованной оболочки она боролась, прилагая отчаянные усилия. Она заглянула в глаза убийцы. В глаза друга.
– За что?
Вопрос выдавал ее слабость, но его надо было задать. Есть же объяснение, есть ответ… Ответ есть всегда.
Она получила ответ и умерла в подвале, пятью этажами ниже своей прелестной квартирки, где благоухали алые розы и котенок урчал во сне.
1
Ева вышла из-под душа и вступила в сушильную кабину. Она закрыла глаза, упиваясь блаженством, пока струи теплого воздуха овевали тело. Ей удалось проспать восемь часов подряд, а проснулась она настолько рано, что успела насладиться «водной терапией», как она сама это называла.
Тридцать раз по дорожке в бассейне, сеанс в джакузи, а затем двадцатиминутный горячий душ. Отличный способ начать день.
Как раз накануне она провела весьма плодотворный день: закрыла дело за два часа. Если уж парень, убивший своего «лучшего друга», хотел представить дело как вооруженное ограбление, ей-богу ему не следовало тотчас же цеплять на запястье компьютерные часы убитого с дарственной гравировкой.
Она давала показания в суде по предыдущему делу, и, сколько ни бился представитель защиты, сколько ни выпячивал грудь, сколько ни надувал щеки, сколько ни пускался в напыщенные рассуждения, ему не удалось даже волосяной трещинки проделать в ее показаниях.
А для полного блаженства она поужинала дома со своим мужем. Они вместе посмотрели кино. Потом занялись феерическим сексом и наконец уснули. Восемь часов подряд.
Жизнь удалась. На данный момент.
Чуть ли не напевая на ходу, Ева схватила халат, висевший на ручке двери, и вдруг остановилась, замерла, нахмурилась, изучая его. Откуда тут взялся короткий шелковый халат темно-вишневого цвета?
Она могла бы присягнуть, что никогда не видела его раньше.
Пожав плечами, Ева накинула халат и вошла в спальню.
На свете есть много способов сделать хорошее утро прекрасным, подумала Ева, но все остальные ничего не стоят в сравнении с одним. Вот он. Рорк, попивающий кофе в их спальне и изучающий биржевые данные на экране.
Эти руки, творившие магию прошлой ночью… Сейчас в одной руке Рорк держал кружку с кофе, а другой рассеянно поглаживал толстого кота. Двухцветные глаза Галахада жмурились от удовольствия, и Ева хорошо его понимала.
Этот прекрасно очерченный рот, творивший с ней нечто невероятное, заставлял извиваться и кричать от наслаждения. А потом она оставалась обессилевшей, размякшей, теряющей сознание от счастья.
Вот уже скоро будет два года, как они поженились, размышляла Ева, а горевший между ними огонь не угасал. И вот, словно в доказательство, ее сердце подпрыгнуло и бешено застучало в груди, когда он повернул голову и эти дерзко-синие глаза встретились с ее глазами.
«Интересно,