На стуле в углу обнаружилась Виктория. Ну да, все правильно, вчера, когда комнаты снимали, Петр о ней банально забыл, вот она и поплелась в его комнатушку, деваться-то ей некуда, а теперь, значит, сидит с видом гордым и независимым, этакая невинность оскорбленная, и плевать ей, что тут человек с похмелья помирает. Даже воды не подаст, зараза! Нет, теперь понятно, за что ее сжечь хотели. Все, если он сегодня выживет, то завтра обязательно продаст ее кому-нибудь.
С трудом дотянувшись до своих вещей, Петр вытащил малую армейскую аптечку со стандартным набором – противошоковое там, обезболивающее и прочее в том же духе. Сейчас его интересовал универсальный антидот, который курсант и вколол себе, с трудом попав в вену. Получилось. А потом тело мгновенно покрылось мерзким липким потом и страшно захотелось в туалет – организм стремительно очищался от той дряни, которую местные называют вином. Вино, ага! Сивуха самого мерзкого пошиба. Ну и хрен с ней – главное, что в себя смог прийти. Хотя, как говорил один древний писатель, «качество всегда можно перебить количеством» или что-то в этом духе, а значит, упиться можно чем угодно. Хорошо хоть, не до смерти. Зато голова прошла, а значит, стоило полежать еще пару минут и вставать – сегодня предстоял тяжелый день, и терять зря время было нерационально.
Встав и с наслаждением потянувшись, Петр первым делом подошел к столу, взял кувшин с водой и высосал его в несколько больших глотков. Потом высунулся в коридор, благо было часов десять и можно было не опасаться ни перебудить людей, ни того, что вся прислуга будет в разгоне и просто не сможет выполнить заказ, и проорать, что нужен завтрак в номер на одного (девчонке, которая даже воды болящему не подала, заказывать не стал – перетопчется) и бадью с горячей водой. Увы, с бадьей была проблема – единственная бадья, предназначенная для купания, имеющаяся в хозяйстве, только вчера треснула, не выдержав соприкосновения со лбом какого-то посетителя в пьяной драке. Посетитель встал и пошел, а бадья теперь пропускала воду. Пришлось ограничиться тем, что, прихватив свежее белье, спустился к колодцу на заднем дворе, где какой-то мальчишка из прислуги хорошенько окатил Петра холодной водой. После этого, отдав прачке в стирку грязную одежду (хорошо хоть, десантная экипировка пылегрязеводоотталкивающая), курсант оделся и вернулся в номер.
М-дя, вот и позавтракал. Зашел, а там – картина маслом. «Завтрак аристократа» называется. Сидит тетя Вика, яичницу уплетает. Его, Петра, яичницу!
Оставалось только плюнуть мысленно, повернуться и пойти обедать в общий зал. Именно обедать – завтрак уже давно кончился, вставали здесь рано и завтракали соответственно тоже, так что, выходило, ранний обед было получить намного проще.
Впрочем, поел он неплохо. Что называется, вкусно, сытно и недорого, совсем как в какой-нибудь непрестижной забегаловке родного города. Там тоже так – продукты все равно одинаковыми автоматами синтезируются, стулья, что обычные пластиковые, что престижные