Моя история болезни. Татьяна Сиппельгас

p>

      Моя история болезни

      Стояла группа людей. Они смотрели на пишущего человека, и ни один из них не мог ему помочь. Пациент был безнадежен. Пред вами пациентов дневник.

      «Восьмое июня две тысячи двадцать третьего года.

      Я в психиатрической больнице. Я веду этот дневник потому, что мне велел это сделать доктор. В действительности, я не хочу этого делать. Но я должен, потому как доктор Стивенсон считает, что это поможет мне излечиться. Я верю ему.

      Итак, я болен. Она ушла, и спустя месяц я попал в это место. Здесь мне дают всевозможные таблетки, способные, как считают бело-халатные, избавить меня от болезни. Я считаю все это полнейшей ерундой и бессмысленной затеей, но покорно делаю то, что мне велят. Все-таки они – врачи, они, наверно, знают, что делают. Таблетки дают два раза в день. Мы с моим другом Ронни запиваем их лимонадом, и они, смешавшись со сладким напитком и проскочив через глотку, медленно сползают вниз по пищеводу, прямо внутрь, в кишечник. Я не раз думал о том, как удивительно складно все устроено в человеческом организме. Уши, нос, глаза, руки, ноги – все на своем месте. Видно, наш создатель был умен. Но зачем же он создал нас такими хрупкими, такими беззащитными существами? Ведь столько вокруг всего, что может повредить, покалечить нас. По ночам мне бывает очень горько от этих мыслей. Иногда я даже плачу.

      Но я отвлекся. Совсем позабыл, для чего завел этот дневник и о чем должен тут рассказывать. Она ушла. Что я чувствую? Я даже… даже не могу описать этого. Мне дурно, меня мутит, мне плохо так, как не было еще никому и никогда. Только я один чувствую эту боль. Никто не способен разделить ее со мной. Порой я не могу понять, жив ли я еще или мертв. Помню, в среду, когда ее не было рядом уже практически целый месяц, я пытался справиться со своей болью – я наглотался каких-то белых шариков, лежавших у меня в банке. Я думал, это поможет. Знал, что в них заключается какая-то сила. Думал, больше не будет больно. Не помню, что было потом, но очнулся я уже в больнице. Как я здесь оказался?

      Девятое июня две тысячи двадцать третьего года.

      Почему она ушла? Я не раз спрашивал себя об этом. Почему она не подумала обо мне? Почему люди никогда не думают о других? Ведь прежде, чем войти в чью-то жизнь, нужно убедиться, что действительно хочешь этого и что пробудешь ты в этой жизни долго. Ну, это я так думаю. А у них все наоборот – говорят, что никогда тебя не бросят, что ты им дороже всех на свете, а потом уходят, не успеешь и глазом моргнуть. Что же это? Лгут что ли? А зачем? Зачем лгут? Разве нужно это? А кому нужно?

      Спросил у Ронни, зачем люди лгут. Он сказал: «Это необходимо. Иначе не выжить». Я его не понял, но покорно кивнул головой. Пусть думает, что я понял.

      Ее звали Мелисса. Я любил ее целых пятнадцать лет. Месяц назад она ушла. Странно только, что обо мне она не подумала. Разве она вправе распоряжаться моей судьбой? Разве вправе она решать, что можно уйти и оставить меня одного?