Породистый, клубный, платиновый минипудель. Впрочем, судя по тому, что в шерсти Малыша были пятна коричневых оттенков, его прабабка имела романтические отношения с персиковым пуделем.
Отец Малыша, как и положено, был старше матери, ему было уже четыре года, когда их познакомили. У папаши были даже медали с выставок.
Хозяева пуделихи устроили ей что-то вроде домика, но собака решила рожать под кроватью: затащила туда подстилку, стянула пару полотенец и устроила себе логово.
Малыш был первым щенком у матери.
Первым во всех смыслах: и первый в помёте, и первый вообще.
Природа заботится о своих детях: она разрешила молодой собаке в первый раз родить, чтобы не напрягаться, только троих. Потом – пожалуйста, можно и шестерых на свет произвести и выкормить, а поначалу и тройни достаточно.
Все первые четырнадцать дней жизни Малыш только ел и спал, спал и ел. Да ещё грелся у тёплого живота матери. А что ему ещё оставалось делать? Глаза то были закрыты. Зато когда они открылись, вот тут-то он и дал волю своим набирающим силу мускулам: перемещался в округе двух метров от мамаши.
На тот же четырнадцатый день оказалось, что их у матери осталось двое: братик, который вышел последним, куда-то исчез.
Это обстоятельство не особенно волновало Малыша. Впрочем, нет, волновало: молока то стало доставаться больше.
Да и хозяева внимательно следили за здоровьем новорожденных: кормили пять-шесть раз в день.
Молоко – обязательно.
В блюдечко.
А ещё – что-то белое и густое, чуть кисловатое.
«Творожок со сметанкой».
Так называлась еда.
Очень вкусно.
И ещё очень вкусное. Похоже на творог. Но только тёмное.
В начале это «вкусное» приносили откуда-то куском, потом куда-то засовывали на кухонном столе, потом что-то шумело.
Очень интересно было сидеть, вместе с сестричкой, задрав голову, и ловить запахи, которые неслись с кухонного стола. Щенок любил сидел на сидалищных буграх, широко раскинув задние лапы и вытянув хвостик.
Потом этот тёмный творог выставляли в мисках для щенков: к тому времени у каждого щенка была своя миска. Маленькая, но своя.
Малыш съедал свою долю быстрее сестры и тут же норовил забраться в сестричкину плошку: что она так долго возится!
Отталкивал сестру, но той на помощь приходили хозяйка: брала двумя пальцами наглеца за шкирку и относили от чужой еды.
Но щенок не унимался: снова рвался к еде. Его снова относили, и так было до тех пор, пока миска сестры не опустошалась.
Тогда Малыш засыпал спокойным сытым сном.
До следующей еды.
Впрочем, что это мы всё «Малыш» да «Малыш».
Ведь в то время он и не был «Малышом».
Его звали просто: «Мальчик».
Вот так – Мальчик и – всё…
Будущий Малыш очень обижался: какой он мальчик? Он – пёс! Пёс – и всё тут. Никаких «мальчиков».
Хорошо, не пёс, пёсик.
Но не мальчик же!
***
Когда