Подполковник Ан-Нур в числе других офицеров бросился на помощь тем, кого еще можно было спасти. Перепрыгнув ограждение, он схватил кого-то – это был гвардейский офицер, по крайней мере человек в мундире со знаками различия Гвардии Бессмертных, потащил вниз, потому что вверху ничего сделать было нельзя. Стащив его вниз, он увидел, что это не кто иной, как генерал Шах-Джавад, командующий Гвардией Бессмертных. Одной ноги у него не было, ее оторвала пуля выше колена. Но пульс был, слабый, но был. Жгута у подполковника не было, но он, как все армейские офицеры, знал, как следует поступать в таких случаях. Выдернув из брюк ремень, он начал накладывать жгут выше раны…
– Стоять!
Подполковник услышал это, но продолжал накладывать жгут. И только когда грохнул пистолетный выстрел, а жгут все-таки был наложен, подполковник поднял глаза.
Группа саваковцев, сгрудившись около одного из них, видимо, старшего, с роскошными черными усами, стояла около трибуны, держа под прицелом офицеров. В критической ситуации они не смогли придумать ничего умнее, кроме как продемонстрировать собственную власть…
В этот момент вдали, там, куда ушел танк заговорщиков, глухо громыхнуло – еще один пушечный выстрел.
Их было меньше, чем офицеров, раза в два, но у них было оружие. У каждого. Подполковник ощутил, как брюки медленно сползают на правую сторону – ремня не было, а в правом кармане был револьвер…
– Ты что, идиот? – спросил саваковца один из офицеров. – Людям помощь оказать надо!
– Стоять! Заговорщики!
И в самом деле – идиот…
Увы, на самом деле идиотом этот старший офицер САВАК не был. Просто ситуация уже изменилась, и режим уже изменился, а он все еще этого не понял. Он думал, что сейчас подъедут люди из Гвардии Бессмертных, заберут всех этих заговорщиков, они предстанут перед трибуналом, и трибунал вынесет им приговор – конечно же, смерть. До него до сих пор не дошло, что режима больше нет, потому что Его Светлость только что разорвало на мелкие куски, и Гвардия Бессмертных не возьмет ситуацию под контроль, потому что ее командующий истекает кровью в десяти метрах от него. И им никто не даст команду, потому что генерал Мешеди, руководитель тегеранского отделения САВАК, находится на третьем уровне трибуны, а его голова – на четвертом, в виде буро-коричневых брызг и осколков костей черепа. И что сейчас прав будет тот, у кого есть оружие и решимость его применить, а не тот, кто носит мундир САВАК или какой-либо другой. Государство рушилось, словно карточный домик, и стены уже тряслись, но саваковец этого не почувствовал.
Длинная автоматная очередь резанула от пролома, проделанного танком, несколько пуль пришлись в гущу офицеров САВАК, и они упали, как сбитые шаром кегли, бросились на землю и другие офицеры – кто раненый, кто – просто ища