© Жданов Е., перевод, 2020
© ООО «Издательство «Эксмо», 2020
Личные истории великих людей
Уоррен Баффетт. Танцуя к богатству!
Биография всемирно известного инвестора в формате эссе, статей и историй из жизни. Уоррен Баффетт и Кэрол Лумис – колумнист Fortune и лучший друг самого автора – рассказывают о правилах ведения бизнеса, достижениях, ошибках и формировании стратегий инвестирования одного из самых влиятельных людей мира по версии журнала Forbes.
Мои годы в GeneralMotors
Перед вами бестселлер, который стал классикой бизнес-литературы и продолжает лидировать на протяжении последних 50 лет. Эта история – квинтэссенция личного опыта руководства гигантской отраслью, взгляд изнутри на драматические события управления бизнесом. Альфред Слоун – легенда автомобильной промышленности. Именно под его руководством General Motors стала крупнейшей компанией в мире.
Мистер Капоне
Биография всемирно известного американского гангстера Аль Капоне в коллекционном оформлении. От простого итальянского мальчика из семьи бедных иммигрантов до легенды, от дьявола во плоти до филантропа. Книга о том, каким на самом деле был легендарный криминальный босс и чему у него стоит поучиться тем, кто мечтает стать выдающимся лидером.
Никола Тесла. Изобретатель будущего
Историк техники Бернард Карлсон представляет новаторскую биографию легендарного изобретателя. Карлсон нашел золотую середину между несправедливой критикой и чрезмерным восхвалением, умело сплел воедино все нити биографии Теслы. Впервые Никола Тесла предстает перед нами грамотным бизнес-стратегом, который умел гениально представить свои изобретения публике.
Введение
Прежде всего все обращали внимание на её глаза. Тёмные, широко расставленные, они выделялись на её плоском квадратном лице. Её «яркий взгляд мог бы высушить кактус», – писали в Newsweek, но для поклонников Айн Рэнд её глаза источали ясность, проницательность и глубокомыслие. «Когда она смотрела мне в глаза, она будто смотрела мне в душу, видела меня насквозь», – вспоминал один знакомый. У её читателей возникало такое же ощущение. Слова Рэнд могли проникнуть прямо в душу, растормошить потайные уголки сознания и скрытые мечты. Один магистрант факультета психологии сказал ей: «Твои книги сильно повлияли на мою жизнь. Я будто заново родился… Что поражает больше всего, так это то, что я не помню, чтобы когда-либо читал книгу от корки до корки. Теперь всё по-другому. Я читаю всегда. Кажется, что не могу не поглощать знания». Иногда Рэнд провоцировала обратную реакцию. Теоретик либертарианства Рой Чайлдс настолько возмутился атеизмом «Источника», что, прочитав книгу, сжёг её. Вскоре Чайлдс изменил своё мнение, всерьёз взявшись за изучение её трудов и став одним из важнейших её критиков. Её работы отправили его, как и многих других, в путешествие интеллекта длиной в жизнь[1].
Хотя Рэнд прославляла жизнь разума, её наиболее жёсткими критиками были учёные, члены того же социального класса, к которому она причисляла себя. Рэнд была излюбленной мишенью выдающихся писателей и критиков как левого, так и правого крыла, она попадала под огонь Сидни Хука, Уиттекера Чемберса, Сьюзан Браунмиллер и Уильяма Ф. Бакли-мл. Она отвечала тем же, называя своих коллег-учёных «напуганными зомби» и «шаманами»[2]. Она верила в то, что идеи – единственное, что по-настоящему важно как для жизни человека, так и для истории. «Каковы исходные данные?» – это был её любимый вопрос, когда она сталкивалась с чем-то новым.
Сегодня, спустя более 20 лет со дня её смерти, образ Рэнд всё ещё окутан противоречиями и легендами. Продажи её книг бьют рекорды. Только за 2008 г. общие продажи «Атланта», «Источника», «Мы, живые» и «Гимна» составили 800 тыс. экземпляров, что невероятно для книг, опубликованных более 50 лет назад[3]. Множество общественных организаций продвигает её работы. Также ходят слухи о съёмках фильма по мотивам «Атлант расправил плечи». Блогосфера бурлит ожесточёнными спорами о её романах и философии. Во многом фигура Рэнд присутствует в американской культуре сейчас более явно, чем при жизни.
Из-за этой самой долговечности Рэнд отделилась от своего исторического контекста. Наряду со своими наиболее ярыми фанатами она считала себя гением, превзошедшим время. Как и её творение по имени Говард Рорк, Рэнд полагала: «Я ничего не наследую. За мной нет традиции. Возможно, я стою в её начале». Она вывела грандиозную формулу для объективизма, своей полностью интегрированной философской системы, сказав журналисту Майку Уоллесу: «Если кто-то сможет найти рациональный просчёт в моей философии, я буду рада признать этого человека и поучиться у него». До того Рэнд считала себя «самым креативным мыслителем из ныне живущих»[4]. Единственным философом, влияние которого она признавала,