стенам лавки; налево изразцовая печь.
Кухарка (собирает со стола).
Нет хуже народу этих ямщиков! Насорят, надрызгают!.. тьфу!..
Евсюха (входя).
Благодарим покорно, Алена Митривна, за хлеб, за соль.
Кухарка.
Ну, за щи с квасом! Проваливай! Моченьки моей нет с вашим братом.
Евсюха (подпоясываясь).
Точно что оно теперича вам трудно: народу много идет.
Кухарка.
Так валом и валит. Барыня-то вышла?
Евсюха.
Срядились. С полчаса уж в тарантасе сидит, ругается. Прощенья просим!
Кухарка.
Что ж, на дорожку-то?
Евсюха.
Да Бог ее знает, Алена Дмитривна, пить ли?.. Ну, пожалуйте… веселей ехать будет…
Кухарка (наливает стакан водки и подает).
Евсюха.
Терпеть ведь я его не могу… этого вина!… С наступающим! (Пьет).
Кухарка.
И вас также. Кушайте на здоровье. Дай Бог благополучно.
Евсюха.
Благодарим покорно. (Уходит).
ЯВЛЕНИЕ II
Странница (отворяя дверь).
Пущают, матушка, странных?
Кухарка.
Отчего ж не пущать, у нас всех пущают: постоялый двор на то.
Странница.
Бедная я, матушка, неимущая, Христовым именем иду.
Кухарка.
Войди, раба Божья, милости просим. В пустынь?
Странница.
В пустынь, голубушка.
Кухарка.
К угоднику?
Странница.
К угоднику, матушка.
Кухарка.
Много к ему, батюшке, народу идет. Как же ты, матушка, по обещанью?
Странница.
По обещанью, сестрица. Слышала, голубушка, я во сне звук трубный.
Кухарка.
Ай, матушка!.. Чего сподобилась! Расскажи, голубка… Ты, может, потребляешь этого-то (показывает на водку)? Поднесу…
Странница (стыдливо).
Не брезгую мирским даянием. Коли ваша милость будет.
Кухарка.
Стыда тут нет, матушка. Вам без этого нельзя – ходите.
Странница.
Много мы ходим, матушка, круглый год, почитай, ходим. (Пьет). Благодарю покорно, матушка, пошли вам Господи на вашу долю.
Кухарка.
Как же ты сон-то, красавица, видела?
Странница.
А это ночевала я в келье у матушки у Илларии, и все она рассказывала мне про божественное, и как все насчет жизни, и что, например, как жить мы должны. И такой на меня, раба Божья, глубокий сон нашел – так сидемши и уснула. Вижу, будто я в пространной пещере, и вся она, будто, позлащенная, а на полу все камение самоцветное… И иду, будто, я по этой пещере, а за мной старцы, все, будто, старцы. И говорит мне один старец: «почто ты, говорит, странная, пришла в нашу обитель?» Хотела я, будто бы, уками-то вот так… (делает жест руками) и слышу, голубка, звук трубный… Тут я и проснулась.
Кухарка.
А вот мы в миру-то никогда таких снов не видим.
Странница.
Это, сестрица, от жизни.
Кухарка.
Нет уж, матушка, Бог знает – отчего. Моей старой хозяйке, – я у купцов прежде жила, – то ли не жисть была, а все, бывало, во сне видит, что будто ее режут, да будто ее топят… Такие страсти все снились, не дай Бог никому.
Странница.
А ты по купечеству прежде жила?
Кухарка.
Я все по купечеству. Как хозяина в некрута сдали, так и пошла по этой части. Сперва наперво у аптекаря два года жила, у армянина не вступно год жила, а там и пошла все по купцам.
Странница.
У купцов житье хорошее.
Кухарка.
На что лучше: первый сорт житье! Мне, по моему характеру, только и жить у купцов: женщина я набалованная, кусок люблю хороший, чай мне чтобы беспременно, ну, а по купечеству насчет этого слободно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте