Посвящается Уве Вайтендорфу
Дурные вести
В Драконьей долине царило сонное спокойствие. С моря тянулся туман, повисая между горами. Во влажной дымке слышался негромкий птичий щебет, солнце скрывалось за облаками.
Вдруг вниз по склону шмыгнула крыса. Она спотыкалась, кубарем скатывалась по замшелым камням и снова вставала на лапы.
– Я же говорила! – ворчала она себе под нос. – Я же им говорила!
Она повела острым носом, прислушалась и побежала к еловым зарослям у подножия самой высокой горы.
– Еще осенью… – бормотала крыса. – Я чуяла осенью, но они не хотели мне верить! Они чувствовали себя здесь в безопасности. В безопасности! Ха!
Под кривыми елями было темно, так темно, что не всякий заметил бы в скале расселину. Туман струился в нее, как в жерло трубы.
– Они ничего не знают, – ворчала крыса. – В этом все дело. Они ничего не знают о мире. Ровно ничего.
Внимательно осмотревшись по сторонам, она исчезла в расселине, за которой открывалась просторная пещера. Крыса прошмыгнула внутрь, но у самого входа кто-то схватил ее за хвост и приподнял:
– Привет, Крыса! Ты что тут делаешь?
Крыса потянулась укусить державшие ее мохнатые пальцы, но в зубах у нее осталось только несколько волосков кобольдового меха. Она яростно сплюнула.
– Серношерстка! – зашипела она. – А ну пусти меня сию минуту, грибожорка безмозглая! У меня нет времени на кобольдские шуточки!
– Нет времени? – Серношерстка посадила Крысу себе на лапу. Это была девочка-кобольд, ростом с ребенка, с пятнистой шерстью и светлыми кошачьими глазами. – С чего бы это, Крыса? Что у тебя за важные дела? Хочешь попросить дракона, чтоб защитил тебя от голодных кошек?
– Кошки тут ни при чем! – злобно прошипела Крыса.
Она не любила кобольдов. Зато все драконы любят эти мохнатые морды. Слушают их странные песенки, когда не спится. А если дракону грустно, никто не может развеселить его лучше, чем такой вот наглый, никчемный кобольд.
– У меня дурные вести, если хочешь знать! Хуже некуда, – прогнусавила Крыса. – Но я расскажу всё только Лунгу, и уж точно не тебе.
– Дурные вести? Гриб заплесневелый! Какие, интересно? – Серношерстка почесала живот.
– Отпусти – меня – немедленно! – прорычала Крыса.
– Так и быть. – Серношерстка вздохнула и спустила Крысу на каменный пол пещеры. – Но он еще спит.
– Значит, я его разбужу, – прошипела Крыса и побежала вглубь пещеры, туда, где горел голубой огонь, разгоняя тьму и сырость горных недр.
За языками пламени спал дракон. Он свернулся клубком и положил голову на лапы. Его длинный зубчатый хвост вился вокруг согревающего огня. Чешуя поблескивала в отсветах пламени, а на стене пещеры вырисовывалась огромная тень. Крыса подбежала к дракону, вскарабкалась ему на лапу и потеребила за ухо.
– Лунг! – крикнула она. – Лунг, просыпайся! Они идут!
Дракон сонно поднял голову и открыл глаза.
– А, это ты, Крыса, – пробормотал он. Голос у него был немного хриплый. – Что, солнце уже зашло?
– Нет, но тебе все равно придется встать! И разбудить остальных! – Крыса спрыгнула с лапы Лунга и возбужденно забегала взад-вперед. – Я же вас предупреждала! Но вы ничего не хотели слушать.
– О чем это она? – Дракон вопросительно посмотрел на Серношерстку, которая присела у огня, грызя какой-то корешок.
– Понятия не имею! – Серношерстка вкусно причмокивала. – Она с самого начала несет такую вот околесицу. Ясное дело, в маленькую голову много ума не поместится.
– Ах так! – Крыса задохнулась от возмущения. – Да я…
– Не слушай ее, Крыса. – Лунг поднялся, повел длинной шеей и отряхнулся. – У нее плохое настроение, потому что мех от тумана отсырел.
– Ну да! – Крыса ехидно взглянула на Серношерстку. – У кобольдов всегда плохое настроение. Я с самого рассвета на ногах, чтоб вас предупредить. А благодарность? – Ее серая шерстка встала дыбом от обиды. – Я еще должна выслушивать все эти мохнатые глупости!
– О чем предупредить? – Серношерстка бросила обгрызенный корешок об стену пещеры. – Бледная поганка! Если ты не перестанешь разводить таинственность, я тебе хвост узлом завяжу.
– Серношерстка! – Лунг сердито ударил лапой по костру.
Синие искры брызнули на мех кобольдихи и погасли там, словно падающие звездочки.
– Ладно, ладно, – буркнула она. – Но эта Крыса с ума может свести своими дурацкими разговорами.
– Вот как? Ну так послушай! – Крыса выпрямилась в полный свой рост, уперла лапы в бока и оскалила зубы. – Люди-и-и идут! – выкрикнула она так пронзительно, что по пещере прокатилось эхо. – Люди идут! Ты понимаешь, что это