© Р. А. Штильмарк, Наследники, 2018
Странник поневоле
Побывать сегодня на каком-нибудь экзотическом острове, скажем, Сан-Томе или Пуэрто-Рико, не в диковинку. Наверняка найдутся читатели, летавшие в эти края отдохнуть на недельку-другую. Всего каких-нибудь полсуток, и вы уже вдыхаете раскаленный воздух Африки или Центральной Америки.
Да, сегодня, в XXI веке такие поездки носят как правило увеселительный характер и по карману большому количеству желающих.
В XVIII столетии европейцев, дерзнувших оказаться в столь экзотических краях и сумевших вернуться назад, можно было пересчитать по пальцам. Наши соотечественники не только не посещали этих мест, но и слыхом о них не слыхивали.
Вот почему почти забытое слово первопроходец вполне применимо к герою этой книги, открывшему для России неведомые до тех пор уголки света, – Василию Баранщикову. Недаром после возвращения на родину в далеком 1786 году его пожелала принять сама императрица Екатерина Вторая.
Тогда подобные странствия были сложней и опасней, чем сегодня полет на Луну. И подобно тому, как в наши дни не все верят, что людям удалось побывать на Луне, многие сомневаются и в правдивости рассказов Василия Баранщикова. Когда наш «странник поневоле» изложил свою историю на бумаге, и его сочинение вышло в свет, некоторые скептики не поверили, что авторство принадлежит именно ему. Поэтому нам с вами не стоит тратить время на поиск в академическом словаре русских писателей, где наряду с признанными классиками литературы расположены фамилии малоизвестных салонных авторов, не выпустивших за всю жизнь ни одной книги, имя того, чьи «Несчастные приключения…» имели заслуженный успех у современников и за десять с небольшим лет были переизданы четыре раза.
Но в одном нижегородскому мещанину уж точно повезло: он стал литературным героем. И это заслуга замечательного русского сочинителя Роберта Штильмарка. После ошеломительного успеха своего романа «Наследник из Калькутты» (1958), полностью основанного на вымысле, он обратился к историческим фактам и создал не менее захватывающую «Повесть о страннике российском» (1962). Биографическая история Василия Баранщикова в беллетристическом обрамлении блестящего мастера острых сюжетов сделалась ещё более интригующей.
Приключения Баранщикова действительно интересны, вызывают сочувствие к герою, восхищение его преданностью родине, гуманностью, возбуждают у читателя протест против атмосферы несправедливости, в которой жили простые люди XVIII века под разными географическими широтами. Казалось бы, герой повести Штильмарка сугубо положительный.
Но в отечественной литературе существует и другой взгляд на выходящую за рамки обыденности судьбу Баранщикова.
Выразителем иной точки зрения, в частности, стал выдающийся русский писатель Николай Лесков, величайший знаток народной жизни и народной речи. Он утверждал, что записки Баранщикова вполне укладываются в рамки известного жанра «удалецких скасок», то есть небылиц, которые сочиняли «бывалые» люди, чтобы привлечь внимание сильных мира сего и заработать на этом.
Приключения героя начались довольно обыденно. Нижегородский купец второй гильдии Василий Баранщиков отправился на кожевенную ярмарку в Ростов Великий. Заняв денег у друзей и знакомых и закупив на эти деньги кожу, он благополучно продал ее в Ростове. Однако, к несчастью, по дороге домой был ограблен ростовскими мошенниками. Потеря денег стала для него настоящей катастрофой. Желая хоть отчасти возместить свои убытки, он, продал в Ростове двух своих лошадей и отправился попытать счастья в Петербург.
Там он нанялся матросом на корабль, груженый мачтовым лесом и следующий из Кронштадта в Бордо и Гавр-де-Грас. Однако на этом корабле Баранщиков дошел только до Копенгагена, где он опять сделался жертвой злоумышленников.
На «гостеприимной» датской земле с ним случилась трагическое происшествие, увы, не редкое в портовых городах западной Европы: он попал в руки вербовщиков матросов.
Дело в том, что плохие условия жизни на кораблях того далекого времени отпугивали добровольцев, и набор команды осуществлялся принудительно. Подходящих с виду молодых людей подпаивали, заставляли подписывать контракты и насильно доставляли на корабли. Особенно свирепствовали вербовщики английского военно-морского флота, но от них не отставали и представители других стран.
Наш герой попал в руки датских вербовщиков. Василий зашел в трактир, где «от души» поужинал с новыми друзьями, а очнулся уже прикованным к борту в трюме датского корабля.
В течение всего плавания до острова Сан-Томе он прослужил матросом, а затем был переведен в солдаты датских колониальных войск. Штильмарк трогательно описывает, как солдат Мишель Николаев (так переименовали датские командиры Баранщикова) помог двум взбунтовавшимся матросам английского корабля избежать грозившего им рабства. За этот поступок, по версии автора «Повести…», датский губернатор Сан-Томе продал его своему коллеге с испанского острова Пуэрто-Рико. (Правда, по мнению Лескова, все обстояло несколько иначе: солдат из Баранщикова вышел неважный, и датчане сочли более