Особое место в этой связи приобретают вопросы организационно-правового обеспечения публичных интересов в сфере страхования как одного из важных и самостоятельных элементов финансовой системы Российской Федерации.
В юридической науке существуют понятия, употребляемые юристами как нечто само собой разумеющееся, значение которых ни у кого не вызывает сомнений. Однако если попытаться вникнуть в их смысл или дать им определение, выяснится, что единого представления об этих элементах права не существует и что каждый юрист придает им собственное значение.
Значение понятийного аппарата в праве нельзя недооценивать. Неправильное или неточное определение терминологии при разработке нормативного акта может повлечь за собой возникновение существенных различий в понимании содержания правового регулирования между законодателем и правоприменителем.
Помимо терминологии, используемой в позитивном праве, существуют правовые понятия, имеющие значение не только в узкопрактическом, но и в научном смысле. Некоторые из них лежат в основе всей системы права современного государства. К их числу, безусловно, относятся юридические понятия частного права и публичного права. Иными словами, отношения в сферах частного и публичного права различны по своей природе и сущности, и это не может не оказывать влияние на их правовое опосредование.
В общетеоретическом аспекте вопрос разграничения публичного и частного права – это вопрос отграничения вмешательства государства в сферу частных интересов его граждан. Такое вмешательство не может становиться всеобъемлющим, безграничным и произвольным, а публичная власть не вправе считать себя единственным и подлинным выразителем и защитником любых интересов своих граждан. К.Д. Кавелин говорил, что основное право внутренней законодательной политики и администрации – это не стеснять законом и административным распоряжением частную деятельность и частные отношения без самой крайней необходимости, без особенно важных общественных и государственных потребностей, удовлетворить которые иначе нет никакой возможности[3].
Одновременно отмечается, что принцип публичного права сильнее сплачивает общество, вносит легкообозримую определенность и планомерность во всю ту область жизни, к которой он применяется.
Итак, можно сделать вывод, что право, охраняющее интересы государства, – публичное, право, охраняющее интересы частного лица, – частное. Основу данной теории составляет характер интересов, на удовлетворение которых направлено право.
Из русских юристов классической теории разделения права придерживался Г.Ф. Шершеневич, который отмечал, что противоположность личности и общества, частной жизни и общественной деятельности сознается более или менее всеми. В сфере своих частных интересов каждое лицо пользуется большою свободой, от его воли зависит, жениться или остаться холостым, он по своему произволу копит богатство или проживает все добытое трудом. Круг этих отношений составляет ближайшую обстановку лица, которая ему особенно дорога, которая ему несравненно ближе интересов общественных, за которую он готов бороться всеми силами, даже при полном индифферентизме с его стороны к общественной жизни и деятельности, стоящих за стенами его домашнего очага. Затем он задавал риторический вопрос: «Можно ли законодателю не принять во внимание такого характера этих отношений, не предоставить самому заинтересованному призывать защиту в случае правонарушения, не остановить общественную власть перед границами этого интимного круга?»[4]
Необходимо признать, что характер интересов, безусловно, должен учитываться и учитывается законодателем при установлении правового регулирования общественных отношений, но его взгляд на теорию права не дает нам ответа на вопрос: где находится та грань, которая очерчивает круг частных интересов, за которой теряются интересы общественные? Именно с этой позиции классическая теория представляется наиболее уязвимой. Ведь нормы частного права также могут служить целям защиты публичных интересов. Как справедливо отмечал И.А. Покровский, разве то или иное строение семьи, собственности или наследования безразлично для государства как целого, и тем не менее все это бесспорные институты гражданского права. Разве не интересы государства как целого преследует государственное управление, заключая контракт о поставке провианта или обмундирования для армии, защищающей отечество? И тем не менее такой контракт, бесспорно, принадлежит к области права частного, а не публичного[5].
Частный и общий интересы настолько переплетены и слиты в праве, что невозможно их в нем отделить друг от друга, и еще менее возможно по их противоположению отличать частное право от права публичного. Юридические нормы, регулирующие собственность и имущественные договоры, относятся к частному