– Мыр.
– Вот кошка. Кошка тоже сейчас со мной из окна смотрит. Тоже это видит. И она тоже родилась. Ну? Она родилась – в речку ее со всеми. Барахтайся, глотай – никто ничего не должен. Но она же родилась! И я родился. Прибило ее не так, как всех, а к берегу. Родилась и выжила. И я родился и выжил. И что? Достижение? А эти, вон, ходят важные. Топ-топ-топ по тротуару. Вон, там Мурка, видишь? Плывет такая толстуха, жирная, скользит в пальто. Кряхтит, видимо, – морда красная трясется. Родилась, и поэтому кормить ее, свинью, надо. А этот вон: руки-граненый-стакан! Красивый. Родился такой молодец, а ты, Мурка, ноги раздвигай. Чего мурчишь? Не понимаешь. Да ты… Мозги у вас, котов, тоже не человечьи.
– Федл Балисыч, хватит волчать! Мне пола.
В комнату, неуклюже перекатываясь с пятки на носок, вошла деловая дама лет шести.
– Как же? Я там тебе это самое, яйца с помидорами и фаршем пожарил.
– Так уж и быть!
Нонна Морковкина вскарабкалась на широкий деревянный стул и, еле дотянувшись, уронила подбородок на край стола.
– Актриса, – выдохнул худощавый старик в протертой тельняшке.
Важно постукивая ложкой по зубам, Нонна доела омлет.
– Спасибо нашим повалам за то, что вкусно валят нам! На, это тебе мама на опохмел оставила.
Нонна умело распоряжалась деньгами, оставленными матерью на недельный проезд и содержание дедушки. Вчера она впервые начала копить деньги с проездов на котенка, добираясь пешком до подготовительной группы гимназии, а сегодня осознала, что хозяйка всего происходящего она и только. Поэтому юная аферистка бросила на стол деду пятьдесят рублей из положенных ста.
– Мамка твоя – жмотина. На что я сигареты покупать должен? Дай еще.
– Мне сказали давать по ласписанию, я и буду!
И, оставив на полке ненавистную красную шапку в виде ромашки, Нонна толкнула входную дверь и вышла, бросив пренебрежительное, как и подобает важной персоне, «заклой!».
От дома до двадцать шестой гимназии всего пара остановок, то есть пятнадцать минут. Но Нонна, при своей мании опаздывать, все-таки вышла на час раньше. Перед ней стояла важная задача: накопить на котенка. Несколько лет она предпринимала попытки обзавестись питомцем, таская с улицы больных котят, из числа которых была и Мурка. Она держала их всех на балконе, периодически приглашая бабушку для проведения процедур. По идее, попасть в импровизированную ветеринарную клинику Нонны было непросто. Сооруженный из калькулятора и скотча домофон должен был пропускать лишь знающих тайный код, который менялся каждые пять часов. На случай, если домашние не захотят играть по правилам, хозяйка заведения поставила видеокамеру, но включать она ее не умела. Поэтому, когда все хвостатые пациенты пропали, и Нонна прибежала к маме с криками «Надо по видео посмотлеть», мама сказала, что камера не работала и съемка не велась. Дед же сказал, что они перегрызли друг другу глотки, обратив все подозрения на себя. За это он поплатился потом не раз и расплачивается до сих пор. А недавно он заявил, что Мурка «скоро подохнет» (ее, кстати, нашли в подъезде через пару дней после пропажи больных), поэтому Нонне в кратчайшие сроки нужно было собрать денег, чтобы купить британца у подруги матери и успеть до смерти старой Мурки.
До кражи маминых-дедушкиных денег девочка уже копила. Бизнес родился из актуальной проблемы. Детей доводили до школы родители, отвечая на любые хотелки фразой: «Потом сам купишь, вот тебе сто рублей». А на первом этаже гимназии сидела бабушка с завидным ассортиментом конфет, фишек, календариков, закладок, наклеек и поддельных документов разных героев мультиков и фильмов. Она уходила раньше, чем заканчивались занятия, а так как уроки проходили на втором этаже, и детям в течение всего дня было запрещено выходить за его пределы, все оставались при деньгах и без желаемого. Нонна быстро подхватила волну и стала приходить в гимназию пораньше, скупая у бабули почти весь ларек. Отчего старушка, естественно, уходила еще раньше, выполнив дневной план. А Нонна расфасовывала купленное по пакетикам с надписями: «10 р.», «20 р.», «50 р.». Самыми дорогими были документы. Еще бы, всем хотелось иметь водительские права Беллы Свон или Эдварда Каллена из «Сумерек» или паспорта девочек из группы «Ранетки». Разумеется, продавала она все втридорога и тайно. Но довольные дети и не думали ее подставлять. Никто. До сегодняшнего дня.
Поднявшись на второй этаж, на котором юная предпринимательница, дожидаясь уроков, расфасовывала товары, Нонна встретила Софью Андрееву. Это была толстая узкоглазая девочка из ее группы.
– Я расскажу Галине Григорьевне, что ты продаешь бабушкины товары дороже. Галина Григорьевна у тебя все заберет, и тогда я буду гадать на бумаге или сахарном гномике за двадцать рублей.
– Понимаешь, это бизнес. И если вдлуг кто-то поймет, что можно так легко сместить длугого и плодавать свое, то сместят и тебя. Поэтому давай сотлудничать? Я плодаю на пелвой пелемене, а ты – на втолой.
Так