А надо всем южное небо с крупными цветами звёзд, прозрачный воздух, лёгкий, благоухающий, розовые сумерки и тёмные жгучие ночи, и вечная ясность.
И, как бы остановилась весна и грезит цветами: и в лёгкой пляске несутся цветы… Скромные подснежники, нежные фиалки, гибкие глицинии, стройные розы, пьяные гвоздики, мраморные хризантемы, нежные фиалки, скромные подснежники.
Какой-то цветочный круговорот – яркий и вдохновенный.
И рассыпались по снежным долинам изящные города с кудрявыми садами и томными парками, приютились на склонах гор и холмов небольшие татарские деревушки со строго очерченными минаретами.
Какие нервные, прихотливые контрасты: больной, задумчивый и приехавший любить и наслаждаться природой и жизнью; горный первобытный татарин и европеец, изысканный, тонкий; кипучая жизнь и тихая смерть, углублённый ум и зыбкая поверхностная душа…
Вакханалия пышной природы и жизни создала из Крыма редкий бриллиант, трепетный, переливчатый; природа и жизнь стянула на небольшое пространство всё, что у неё было красивого, радостного и скорбного и здесь, в Крыму, создала свой пантеон…
А люди, увлечённые природой, входят в калейдоскоп и переливаются в смене лиц и одежд, здоровых и больных, гаснущих, расцветающих и цветущих.
И вот – поэты, чуткие, глубже воспринявшие природу и жизнь, запечатлели свои настроения, свои переживания в музыкальных стихах.
Они пришли разные, с своеобразными душами и создали ряд танцующих образов и звуков.
Подойдите к ним ближе, остановитесь над ними, над их восприятиями, и поэты заразят Вас своими переживаниями, углубят Вас, а тогда и море, и небо, и скалы, и берега, цветы и любовь – всё будет цельнее, глубже. Поэты создадут гамму настроений, заставят пережить полнее и цельнее всю красоту, всё обаяние, всё разнообразие Крыма. И многое, что скользнуло бы по мозгу, затаится в его извилинах, начнёт расти и расцветёт в прекрасный цветок очарования…
К. Бальмонт
Аюдаг
Синеет ширь морская, чернеет Аюдаг.
Теснится из-за моря, растёт, густеет мрак.
Холодный ветер веет, туманы поднялись,
И звёзды между тучек чуть видные зажглись.
Неслышно ночь ступает, вступает в этот мир,
И таинство свершает, и шествует на пир.
Безмолвие ей шепчет, что дню пришёл конец,
И звёзды ей сплетают серебряный венец.
И всё полней молчанье, и всё чернее мрак.
Застыл, как изваяние, тяжёлый Аюдаг.
И ночь, смеясь, покрыла весь мир своим крылом,
Чтоб тот, кто настрадался, вздохнул пред
новым злом.
Крымская картинка
Всё сильнее горя́,
Молодая заря
На цветы уронила росу.
Гул в лесу пробежал,
Горный лес задрожал,
Зашумел между скал водопад Учан-Су.
И горяч, и могуч,
Вспыхнул солнечный луч,
Протянулся, дрожит, и целует росу,
Поцелуй его жгуч,
Он сверкает в лесу,
Там, где гул так певуч,
Он целует росу,
А меж сосен шумит и журчит Учан-Су.
В. Бенедиктов
Близ берегов
В широком пурпуре Авроры
Восходит солнце. Предо мной
Тавриды радужные горы
Волшебной строятся стеной.
Плывём. Всё ближе берег чудный,
И ряд заоблачных вершин
Всё ближе. У кормы дельфин
Волной играет изумрудной
И брызжет искрами вокруг.
Вот пристань. – Зноем дышит юг,
Здесь жарко-сладок воздух чистый,
Огнём и негой разведён,
И как напиток золотистый
Из чаши неба пролит он.
Там – в раззолоченном уборе
Границ незнающее море
С небесной твердью сведено,
А тут – к брегам прижаться радо,
И, только именем черно,
Слилось лазурное оно
С зелёным морем винограда.
К громадам скал приник залив,
И воды трепетные млеют,
И, рощи лавров отразив,
Густые волны зеленеют.
Потоки
Не широки, не глубоки
Крыма водные потоки,
Но зато