Червячок. Владимир Одоевский

изанька, – посмотри, как искусно растянуты эти тоненькие ниточки и как крепко держатся на зелёном листке.

      – Смотри-ка, – сказал Миша, – там что-то круглое!

      С сими словами проказник хотел было сдернуть наклеенный хлопок.

      – Ах, нет! не трогай! – вскричала Лизанька, удерживая Мишу и присматриваясь к листочку, – тут червячок, видишь, шевелится.

      Дети не ошиблись: в самом деле, на листке цветущего кустарника, под лёгким прозрачным одеяльцем, похожим на хлопчатую бумагу, в тонкой скорлупке лежал червячок. Уже давно лежал он там, давно уже ветерок качал его колыбельку, и он сладко дремал в своей воздушной постельке. Разговор детей пробудил червячка; он просверлил окошко в своей скорлупке, выглянул на божий свет, смотрит – светло, хорошо, и солнышко греет; задумался наш червячок.

      – Что это, – говорит он, – никогда мне ещё так тепло не бывало; видно, не дурно на божьем свете; дай, подвинусь дальше.

      Ещё раз он стукнул в скорлупку, и окошечко сделалось дверцей; червячок просунул головку еще, еще и, наконец, совсем вылез из скорлупки. Смотрит сквозь свой прозрачный занавес, и возле него на листке капля сладкой росы, и солнышко в ней играет, и как будто радужное сияние ложится от неё на зелень.

      – Дай-ка напьюсь сладкой водицы, – сказал червячок; потянулся, ан не тут-то было. Кто это? Верно, маменька червячка так крепко прикрепила занавеску, нельзя и приподнять её даже! Что же делать? Вот наш червячок посмотрел, посмотрел да и принялся подтачивать то ту ниточку, то другую; работал, работал, и, наконец, поднялась занавеска; червячок подлез под неё и напился сладкой водицы. Весело ему на свежем воздухе; тёплый ветерок пышет на червячка, колышет струйку росы и с цветов сыплет на него душистую пыль.

      – Нет, – говорит червячок, – уж вперёд меня не обмануть! Зачем мне опять идти под душное одеяло и сосать сухую скорлупку? Останусь-ка я лучше на просторе; здесь много душистых цветов, много и крючочков рассыпано по листьям; есть за что уцепиться…