Узрела я, чтоб Гектору женой
Мне стать, детей ему рождая? О,
Завиден был ты, жребий Андромахи!
Сегодня ж… есть ли женщина, меня
Несчастнее? Я Гектора, Ахиллом
Убитого, видала, на моих
Глазах дитя мое, Астианакта,
От Гектора рожденного, с высокой
Ахейцы башни сбросили, копьем
Взяв Илиона землю… Я ж, увы!
Рабынею я, дочь не знавших ига,
Увидела ахейский небосклон.
На острове рожденный, как добычу
Отменную, меня Неоптолем
К себе увез из Трои… и в равнине,
Где фтийские с фарсальскими сады
Сливают тень, я обитаю… Эти
Когда-то, брак с Пелеем заключив,
Поля себе избрала Нереида,
Таясь толпы… И фессалийский люд
Фетиды им оставил имя, гордый
Невестою Пелея. Внук его
Фарсальское оставил царство деду;
У старика он скипетра из рук
Не хочет брать… А я в чертоге фтийском
С Ахилловым наследником, моим
Властителем, соединившись, сына
Ему дала. Сначала, и бедой
Повитая, я берегла надежду:
Вот вырастет ребенок – будет мне
Опорою среди беды… Но ложе
Мое презрев невольничье, – увы! —
Лаконянку в супруги Гермиону
Взял повелитель мой, и с этих пор
Гонима я: царица уверяет,
Что снадобьем неведомым ее
Бесплодною я сделала и мужу
Постылою и будто я хочу
Ее занять в чертоге место, силой
Законную супругу удалив.
Неправда это. И тогда неволей
Его прияла ложе я – свидетель
Великий Зевс тому; теперь же, с ним
Разлучена, вдовою я живу.
Но убедить нельзя ее, и смерти
Моей царица ищет. С ней отец
Соединил и Менелай заботы…
Он здесь теперь… Чтоб дочери помочь,
Из Спарты он приехал… Ужас бледный
Меня загнал в соседний с домом храм
Фетиды: жизнь богиня не спасет ли?
И сам Пелей, и царский род его
Лелеют храм, который миру память
О браке Нереиды бережет…
А сын его чтоб не погиб, я тайно
Его к чужим послала… С нами нет,
Увы! – того, кем он рожден, и сыну
Ничто теперь Неоптолем, и мне…
Царь в Дельфах, – он за гнев безумный платит:
Когда отца убили у него[2],
Он Феба звал к ответу в том же храме,
Где молит о прощении теперь,
Чтоб возвратить себе улыбку бога…
Из дворца выходит троянская рабыня.
О госпожа! Звать именем таким
Я не боюсь тебя… Я помню – имя
Достойно ты носила это, в Трое
Когда еще мы жили и тебе
И Гектору покойному служили
Мы всей душой… С вестями я к тебе…
Чтоб из царей кто не проведал, страшно,
Да и тебя-то жалко… Берегись:
Недоброе замыслили спартанцы.
О милая подруга! Для меня,
Твоей царицы прежней, ты – подруга
В несчастиях… Придумали-то что ж?
Какую сеть для Андромахи вяжут?
О горькая! Они горят убить
Рожденного и скрытого тобою.
О спрятанном проведали?.. О, горе!
Откуда же? О, смерть, о, злая смерть!
Не знаю уж откуда, но слыхала,
Что Менелай отправился за ним.
Погибли мы – два коршуна захватят
И умертвят тебя, мой сын; а тот,
Кого зовут отцом твоим, не с нами.
Да, при царе ты б, верно, столько мук
Не приняла – друзей вокруг не видно.
Но, может быть, Пелей… Как говорят?
Когда б и здесь он был, старик не помощь.
К нему гонцов я слала и не раз…
Гонцов… да, как же! До тебя ль им ныне?
Но