Без труда жизнь немыслима
На втором месте для новоначальных ставит батюшка труд, в чем бы он ни состоял: «Благословляю им, – то есть дивеевским сестрам, – как от сна встают, тут же за работу, читая про себя, хотя бы и на ходу, мое правильце; если так сотворят – спасутся».
«Если есть рукоделие, – давал он после наставление монаху, – занимайся оным; если находишься в келье, не имея рукоделия, всячески прилежи чтению, а наипаче – Псалтири: старайся каждую статью прочитывать многократно, дабы содержать все в разуме». «Если зовут на послушание, иди на оное».
И сам он никогда не пребывал без дела, не допускал себя до праздности. Если был свободен от послушаний и молитвы, то удалялся молча в келью и там принимался за какое-нибудь дело: то вырезал кипарисовые кресты, то читал Слово Божие или творения святых отцов или Жития святых. Кроме Библии и Четьих Миней, у него были творения святого Василия Великого, преподобных Макария Египетского, Иоанна Лествичника, «Маргарит», «Добротолюбие»…
«И увидел я Господа Бога…»
Как известно, малый выход из алтаря и следующее затем вступление священнослужителей в алтарь выражает вступление их в самое небо, и священник тогда молится: «Сотвори со входом нашим входу святых ангелов быти, сослужащих нам и сославословящих Твою благость».
Когда после малого входа и паремий иеродиакон Серафим возгласил: «Господи, спаси благочестивыя и услыши ны», – и, обратясь к народу и дав знак орарем, закончил: «И во веки веков», – он весь изменился, не мог сойти с места и вымолвить слова. Служащие поняли, что ему было видение. Его ввели под руки в алтарь, где он простоял три часа, то весь разгораясь лицом, то бледнея, и все не в состоянии вымолвить ни одного слова.
Когда он пришел в себя, то рассказал своим старцам и наставникам, о. Пахомию и казначею, что он видел: «Только что провозгласил я, убогий, – “Господи, спаси благочестивыя и услыши ны!” – и, наведя орарем на народ, окончил: “И во веки веков”, – вдруг меня озарил луч как бы солнечного света, и увидел я Господа Бога нашего Иисуса Христа во образе Сына Человеческого, во славе, сияющего неизреченным светом, окруженного небесными силами, ангелами, архангелами, херувимами и серафимами, как бы роем пчелиным, и от западных церковных врат грядущего на воздухе.
Приблизясь в таком виде до амвона и воздвигнув пречистые Свои руки, Господь благословил служащих и предстоящих. Посему, вступив во святой местный образ Свой, что по правую руку царских врат, преобразился, окружаемый ангельскими ликами, сиявшими неизреченным светом во всю церковь. Я же, земля и пепел, сретая тогда Господа Иисуса Христа, удостоился особенного от Него благословения. Сердце мое возрадовалось чисто, просвещенно, в сладости любви ко Господу».
В