– Именно здесь? В нумерах Сичкина?
– В том не может быть никаких сомнений. Второй этаж направо, не так ли?
– Верно. Второй направо.
– Нумер восемнадцать? Его окна вы сейчас видите правее и выше моей головы?
– К чему эти вопросы, Николай Николаевич? Уже ясно, что мы с вами выслеживаем одну и ту же дичь. Барон Герц, не так ли?
– В данную минуту он один? – небрежным тоном осведомился денди, посчитав излишним отвечать на риторические вопросы.
– Нет, – помедлив, сообщил мастеровой.
– А-а. Так я и думал.
Оба одновременно отхлебнули кофею. Только денди взял чашечку двумя пальцами, картинно оттопырив мизинец, а мастеровой шумно пил из блюдца, держа его на весу за донышко.
– Не слишком ли вы переигрываете, Акакий Фразибулович? – спросил денди, слегка усмехнувшись.
– В самый раз. Я же не знал, что сам граф Лопухин явится к Поплохиди отбивать у меня хлеб. А ваших филеров я обманывал не раз и не десять. Кстати, что вы намерены предпринять?
– Вероятно, ничего. А вы?
– Смотря по обстоятельствам.
В этот момент денди зачем-то покосился вправо-влево и, кажется, на мгновение заинтересовался тенью, отбрасываемой газовым фонарем на брусчатую мостовую. Затем он не спеша вынул из кармана серебряный портсигар, достал папиросу, закурил и, очевидно по рассеянности, оставил портсигар раскрытым.
– Закройте, – нервно сказал мастеровой. – Он эти штучки с зеркалами насквозь видит. Стреляный воробей.
– Не учите рыбу плавать, – усмехнулся Лопухин. – Если не нравится, уступите мне свое место.
– Извините, не уступлю. Не обижайтесь.
– Я не обижаюсь. Я только был удивлен, увидев, что сам начальник московской сыскной полиции Акакий Фразибулович Царапко решил тряхнуть стариной. Простите мое любопытство, вы сами гримируетесь?
– Сам.
– Очень недурно. Вы меня почти обманули. Неужели и Поплохиди обманулся?
– Представьте себе, да.
– Я охотнее представлю, что у грека рыльце в пушку и от вас зависит, пойдет ли он по Владимирке, – тонко улыбаясь, проговорил Лопухин. – Наверное, тайная опиумокурильня в одном из кабинетов? Ну-ну, чужая тайна – это святое, мое дело сторона… А касательно барона Герца – не беспокойтесь. В конце концов, мы с вами делаем общее дело, и не все ли равно, кого из нас погладят по головке и кому дадут конфетку? Ведь претензии вашего ведомства к нему касаются ограбления банков и страховых обществ, не так ли?
– В Екатеринославе, Херсоне и Воронеже, – сумрачно кивнул Царапко. – А также в Харькове – неудачное. Банк «Базис».
– У мраксистов это называется экспроприациями, – сообщил Лопухин. – Якобы в фонд социальной революции. На самом деле львиная доля этих денег