Лекционный зал впустил её шумом девичьих голосов институток, готовящихся к речи преподавателя. Одни раскладывали тетради, другие обсуждали вчерашний день и это утро, столь же непримечательное, как и все до этого.
Анна села за свою парту в тот самый момент, когда по коридорам пронёсся дребезжащий звон механического колокольчика, призывающего к началу учебной пары. Сегодня первым стояло богословие, которое обычно вёл отец Фёдор, добродушный и пожилой человек. Но на этот раз в зал вошёл не только он. С ним появился тот самый высокий строгий мужчина, что приехал на электрическом автомобиле. Мужчина был, на взгляд Аннушки, достаточно красив. Немного подзагорелое правильное лицо с прямым носом и тонкими губами, соломенные волосы, голубые глаза и некая отчуждённость. Военная выправка соседствовала с цепким взглядом. А ещё в двери стоял высокий рыжий и веснушчатый солдат с носом-картошкой и тяжёлым подбородком, но при этом по-детски добродушной улыбкой. Отец Фёдор нервно косился на господина в чёрном сюртуке и откладывал начало лекциона, а меж девиц прошёлся шепоток.
– Лиза, – тихо позвала Анна свою подругу, сидящую на соседней парте, – я ничего не пропустила? Ничего не говорили про этого господина?
– Нет, – шёпотом ответила та.
Меж тем незнакомец достал из кармана небольшую записную книжку с золочёным переплётом и раскрыл на середине, а потом сделал полоборота к помощнику, негромко сказав: «Жми вот эту красную». После господин внимательно и сосредоточенно уставился в зал, разглядывая каждую девицу с таким видом, словно выбирал рыбу на леднике у торговцев, мол, свежая, или протухла, на сколько фунтов весом будет, стыдно ли её подавать ко столу или нет.
Аннушка почувствовала, как в глазах возникла странная резь, отчего сами собой побежали слёзы.
Кто-то со стоном упал на проход из-за задней парты.
– Лекаря! – раздался крик. – Сонечке Разумовской дурно.
В зале поднялся шум, но Аннушка не в силах была отвернуться от господ. Ей даже казалось, что воздух наполнился не то тополиным пухом, не то снежной пылью.
– Тишину, барышни! – заговорил отец Фёдор, как всегда, называя подопечных по-светски барышнями, сударынями или девицами вместо «дочери мои», как полагалось. – Соблюдайте тишину! Лекарь сейчас будет.
Вскорости всё закончилось, и Анна вытерла слёзы, успев заметить, что тихий господин быстро чиркнул грифелем в своей книжке и вышел, пропустив в зал невысокого толстого доктора Гарлика и