– Сиди, чего вскинулась как ужаленная? Целы его кони. Не прост Тимоха, ох не прост! То ли почуял что, только коней он еще две ночи назад в лес перегнал. – При этих словах бабулька светло и молодо улыбнулась мне и победно вскинула голову, словно самолично все предвидела и разбила все коварные замыслы врага.
«Черт меня понес мимо магазина, – тоскливо подумала я, – нет чтобы задами прошмыгнуть. Вот стой теперь, препирайся с этим Валерой, когда уж он уедет отсюда».
– Да ты никак меня боишься? Тю, да ты покраснела, уж не влюбилась ли в меня, часом?
Я покраснела еще больше, дернулась, пытаясь вытащить руку. С этим городским красавчиком ухо востро надо держать.
– Давай вечером часов в одиннадцать встретимся у сарая Ромкиного, у него там не сеновал, а прямо дворец целый. Приходи, не трусь, я тебя не съем.
– Никакой романтики в тебе не наблюдается, давай лучше у речки, не где купаются, а левее, там еще несколько камней больших.
– Вечером у речки сыро и прохладно, – пробурчал он. – Ну да ладно, я пиджак возьму.
Я развернулась и пошла, не заботясь на этот раз о своей походке, и ни разочка даже не хроманула, как ни странно.
Еле дождалась, пока бабулька уляжется спать, бесшумно растворила окно и выбралась наружу, похвалив свою ногу и попросив ее не подводить меня сегодня. Поеживаясь от прохлады и нервного озноба, я продвигалась от куста к кусту. Валера был на месте. В закатном, уже неверном свете лицо его казалось бледным и от этого еще более красивым. Я нервно сглотнула подкативший к горлу ком.
– Ты что, раньше с Ромкой гуляла?
От этого простого и в общем-то естественного вопроса все мое смущение как рукой сняло.
– Гуляла, – ответила я с вызовом. – Даже замуж за него собиралась, такой вот дурой была, что верила всему, что он обещал.
– А по-моему, Ромка дурака свалял. Может быть, у них с Галочкой любовь случилась, только ты нисколько ее не хуже, и характер мне твой нравится.
– Да? – пролепетала я.
– А что? Ты храбрая, в обморок не падаешь и, что самое главное, не визжишь. Терпеть не могу, когда визжат. У меня от бабьего визга уши закладывает, а Галочка визжит то и дело, представляешь?
– Нет, не представляю, – честно призналась я. – А что мы все о ней говорим?
Он посмотрел на меня недоуменно, словно потерял вдруг нить разговора, и неожиданно начал хохотать. Я не выдержала и тоже прыснула. Солнце уже село, последние, слабые его отсветы догорали на небе. На свинцовой воде речки появилась рябь.
– И сильна же ты смеяться!
– Ага, ты тоже, да только намочит нас сейчас.
Не сговариваясь, мы взялись за руки и побежали, но еще на середине пути промокли вдрызг. В конце концов мы все-таки оказались на сеновале, но только на бабулькином. Я была настороже, близко к нему не придвигалась. Валера, однако, не делал никаких попыток приблизиться, рук не распускал, я и успокоилась. Он балагурил все время, собрал вокруг себя изрядную кучу сена, назвал ее царским