Любить Дракона. Anastasia Streltsova

моем веку – впервой, ваше драконство.

      – Есть хочу.

      Дракон опрометью бросился на кухню.

      – А-а, – яростно вращая глазами, прошипел он, – нет ничего! Не страшно, зови всех обратно, жалованье за время моего сна заплатить. Я свежатинки охотой добуду! – и вылетел, выбив раму с витражным стеклом, в окно.

      Так бывало уже много раз: после смерти окаменения он возрождался сильным и молодым, готовым к новым свершениям и буйным вечеринкам.

      Голод разрывал его внутренности на части. Вдали он увидел убегающую молодую лань. Решил не опалять пламенем, побыть животным и резко спикировал к своей жертве. За секунду до того, чтобы схватить крепкими когтями нежное тело, стряхнул морок, сфокусировал взгляд: раскрыв объятия, перед ним стояла Радость.

      Хорошая Девочка не показывала, насколько ей страшно. Она почувствовала, что последняя капля надежды пролита. И вернулась.

      – Неси меня домой! – скомандовала она.

      Уже через мгновение очаг горел в главной зале; вернулись все, от самого маленького поваренка.

      Дракон наелся до отвала и, довольно вздохнув, сказал:

      – Долго эта чертова повитуха плетется, слетаю за ней завтра…

      Радость лишь манерно закатила глаза.

      Вскоре замок наполнился детским смехом и хлопаньем крошечных чешуйчатых крылышек.

      А счетовод, незаметно подсев к Хорошей Девочке, спросил самым тихим шепотом, на который был способен:

      – Он же снова может все это повторить? Как ты решилась вернуться?

      Она медленно повернула свое лицо к нему и так же тихо, но очень твердо ответила:

      – Если любишь Дракона, будь готова, что рано или поздно он тебя съест.

      Три страха

      Плыть к горизонту, к скрытому легкой дымкой острову Табарка, к буйкам, к мистическим далям… Плыть столько, сколько позволят мышцы и легкие. Пока не утомили волны или не понесли сами обратно к берегу, к песку, к детям.

      От моря никогда не ждешь подвоха, но оно преподнесло подарок: небольшая черная медуза обвила левую руку. Боль обожгла мгновенно. Схватив тварь, отцепила, отбросив как можно дальше, но новой волной ее снова кинуло на меня.

      – Я же даже не еда тебе! – крикнув ей, снова оторвала ее щупальца.

      Левая рука повисла как плеть. При этом электрические разряды и жжение нарастали. Боль густым гелем растекалась и дошла от кончиков пальцев до плеча.