Писатели – это большие выдумщики по части игры в прятки, в своих произведениях они преподносят каждый свою версию истории, как последнюю истину, не терпящую сомнений или, тем паче, несогласия. Крупицы истории, словно контрабанда, спрятаны между строчек исторических романов. Поди-попробуй разберись в этом нагромождении разной, порой прямо противоположной, правды. Если хочешь спрятать истину, скрывай ее между тысячами ложных истин; если хочешь спрятать книгу, поставь ее на книжную полку; если хочешь контрабандой вывезти редкую марку, приклей ее на конверт и пошли по почте. Проворные и смелые до безрассудства действия мастеров наводить тень на плетень приводили меня к неудачам в игре, не давая даже приблизится к, хотя бы отдаленно, верной дороге, что ведет к разгадке тайны, хотя я чувствовал и, наверное, видел ее, как путник в пустыне видит мираж и стремится к нему, но, добравшись, убеждается, что стоит только протянуть руки к миражу, как он растворяется в воздухе. Я ненавижу неудачи: в моей голове начинают бродить грозовые облака, а тело рвется на свободу, за пределы душного города – в море или под землю, в катакомбы.
Узнать, найти и обладать тайной – вот к чему я стремился. Все мои поступки были направлены к этой странной и, для меня, интересной игре. Все, что было под запретом, автоматически становилось объектом изучений и притягивало меня с невероятной силой. Счастлив тот, кто смог еще в детстве распознать этот мираж и, не поддавшись ему, найти свою истинную, а не ложную дорогу в жизни. Тайна захватывает целиком и неожиданно, кажется, случайно, даже против твоей воли, но от искушения узнать, нельзя убежать или спрятаться. Меня захватывает азарт вероятного открытия, и я, словно борзая, иду по следу тайны. Страсть гонит меня в пещеры, толкает под землю в катакомбы, уводит в открытое море и бросает на дно.
Однажды заразившись тайной, ты уже никогда не сможешь избавиться от этой болезни. В тебя поселится жажда узнать: о себе; о погибших цивилизациях; об истории своего края и народа; о кладах, похороненных в безднах морских глубин или зарытых в землю; о скрытых знаниях, спрятанных в недрах человеческой памяти, запачканных человеческой глупостью и невежеством. Такая жажда не даст спокойно и тихо жить, пока не утолишь ее: иссушающую силы, отнимающую здоровье и саму жизнь. Тайна требует найти и прочесть следы людей, исчезнувших навсегда из нашего бытия; понять их желания, проникнуть в душу тех людей, что жили многие тысячелетия назад; оживить их в своей памяти, увидев их лица, поняв их мысли, чувства и стремления, оценив поступки и услышав их голоса.
Мне всегда казалось, что у меня есть чутье, упорство и, надеюсь, рассудительность, но так казалось только мне, а мама, сестра и отец считали меня лоботрясом, фантазером с шилом в заднице, и к тому же с отвратительным характером. Я спорю с экскурсоводами в музеях, чем злю учителей и веселю ребят, спорю с учителями и с родителями. Мне все время некогда, мальчишество со своими проказами и забавами забирает время и не дает отдаться страсти, а тайна уже захватила меня и вытягивает на простор, на волю, ей тесно в рамках реального мира, в котором я вынужден жить. Иногда мне везет, когда я брожу по развалинам церквей или крепостей, а этих развалин у нас хватает, и нахожу ржавую монету или пуговицу с забавным рисунком или, когда ползу по подземному туннелю и натыкаюсь в катакомбах на старинный подсвечник, фашистскую пряжку от ремня или наконечник для стрелы; когда на дне моря нахожу испанский дублон, камень с нацарапанным рисунком человекообразного существа – я захлебываюсь счастьем. Эти мгновения и есть мой жизненный пульс, остановись он – и я погибну. Но времени не хватает катастрофически: зимой, весной и осенью – школа, да и в холодину не полезешь под землю и не прыгнешь в море; домашние обязанности отбирают время; вот только летом, во время каникул, есть время для поисков и путешествий «во времени», и я оказываюсь захвачен манией тайны. Я вижу себя древним человеком – и переношусь со скоростью мысли в другой мир. Летом тоже не все так хорошо, как хотелось бы, от тайны меня отрывают шалости: часто всем двором пробираемся в сады за яблоками, черешней, орехами, устраиваем набеги на баштан за арбузами; дискотеки на море или поездки в деревню всей семьей. Но когда меня захватывает тайна, я бросаю всех и вся. Меня начинают разыскивать: по городу и под городом, в море и в прибрежных скалах, под землей или в лесу. Ищут родители, милиция, пограничники и, надо отдать должное, всегда ловят, находят, берут за шиворот и, отрывая от земли, трясут, наказывая за сумасбродство, за глупость, за переживания, за мучительные звонки по больницам и за тревожные бессонные часы. А я похож на этих рыбок в аквариуме, рядом с которым сейчас сижу в милицейском участке города Одессы. Уже три часа ночи, но, может быть, нам все же удастся завтра уехать в деревню всей семьей, а сейчас мои родители вынуждены выслушивать нудную лекцию о воспитании подростков от милиционера.