– Идем?
Но не успели они отойти от барной стойки, Гадеса перехватил невысокий мужчина. Он тоже был одет в черное, как и Гадес, но в отличие от него являлся обычным человеком – и владельцем этого места.
– Гадес! – обычно Винсент носил темные очки, потому что яркий свет резал глаза, но сейчас, в полумраке после концерта, снял их. – Было офигенно! Но ты знаешь, что твоя группа напивается на бильярдном столе?
– Прямо на нем? – улыбнулся Гадес.
– Когда я видел их в последний раз, Майки лежал чуть ли не «звездочкой» среди бильярдных шаров и велел Эллиоту вливать в него больше пива. А Роуз суетилась вокруг.
– Ну, либо они сейчас заблюют твой бильярд, либо Роуз выведет всех на улицу. Они довольны выступлением.
– Я тоже, – признал Винсент. – Вообще-то Стив просил передать, что ты ему нужен. Он в гримерке. Я сначала там тебя искал. Так что как разберешься, поднимайся в вип-зону, мы должны выпить!
– Прости, не сегодня. Лучше позвони мне.
Кивнув, Винсент хлопнул его по спине и тут же исчез в толпе, а Нефтида кивнула:
– Приходи на улицу, когда закончишь с Гипносом.
В ее глазах блеснула тревога, и Гадес не сомневался, ее тоже волнует, почему Стив ждет, а не пришел сам. Возможно, что-то случилось. Несколько мгновений Гадес следил за точеной фигурой Нефтиды, направлявшейся к выходу, а потом устремился к гримерке.
Внутри еще царил беспорядок, но никого не было. Кроме Стива, сидевшего неподвижно, уставившись в стену.
– Гипнос? Что случилось?
Он повернул голову и посмотрел на Гадеса. И тому почудилась во взгляде глубокая, плескающаяся печаль.
– Прости, Гадес. Им нужно время, и чтобы ты не смог помешать. А я… они убьют Молли. Она всего лишь человек, такая хрупкая. Прости.
Пока Стив говорил, он поднял обе руки и свел ладони вместе, а с последними словами сделал быстрый жест, разворачивая их в сторону Гадеса. Тот знал, что происходит, знал, но ничего не мог противопоставить, а рука только скользнула по ручке двери, но уйти Гадес не успел.
Гипнос может усыпить любое существо.
Даже бога.
Никто не способен сопротивляться Гипносу.
Но засыпая, падая на пол тесной гримерки, Гадес думал вовсе не об этом, а о том, кому и на что нужно время. Он думал о Софи.
Но, конечно, не мог видеть или знать, как в этот момент из теней у стен клуба выходят черные псы, окружая отошедших за угол Сета и Амона, что-то рассказывающего слушающей Софи.
7.
Он склоняет голову в знак уважения и приветствия. В его голосе шелестят песок и пепел:
– Спасибо за приглашение.
Гадес поднимается, чтобы поприветствовать Сета, а Персефона улыбается. Она придвигает третью пузатую чашку из черного стекла и аккуратно наливает чай, пахнущий сладковатой смертью и весенними травами.
– Где Неф? – спрашивает Сет. – Она должна была прибыть раньше меня. Если ее еще нет, вдруг…
– Она здесь, – успокаивающе