Вокруг до самого горизонта лежала необъятная безжизненная страна. Индейцы называли ее «Ледяная пустыня». Здесь не было места человеку с его страстями, радостями и горестями. Ледяная пустыня тысячи лет оставалась неизменной, и ей не нужны были живые существа, которые бы нарушили ее вечный покой.
И все же изредка кто-то из людей осмеливался вторгнуться в эти бескрайние пределы. Ледяная пустыня не любила пришельцев, и им приходилось вступать с ней в жестокое единоборство.
По замерзшей реке быстро двигалась собачья упряжка. Сани были сделаны из толстой березовой коры. Полозьев не было, так что сани просто волочились по снегу. На санях стоял крепко привязанный длинный деревянный ящик.
Перед упряжкой на лыжах шел человек в одежде охотника. Его приятель следовал за санями. Корка льда покрывала лица путников.
В деревянном ящике лежал еще один человек. Для него мирская суета уже навсегда отошла в прошлое, и он больше не боролся, не страдал, не радовался, не удивлялся. Он многое имел при жизни, но ему не хватало событий, и потому он отправился в экспедицию с двумя спутниками и шестью собаками, которые шли теперь в упряжке. Ледяная пустыня победила его и теперь бросала вызов его двум товарищам.
Вторую неделю стояли морозы ниже пятидесяти градусов.
Люди шли молча, не тратя силы на разговор. Северный день короток, и надо было успеть при свете покрыть как можно большее расстояние. Бросить гроб они не могли, потому что покойный был лордом, знатным и богатым человеком. Охотники только сопровождали его в этой рискованной экспедиции, и теперь от них требовалось доставить тело родственникам, чтобы те похоронили незадачливого путешественника в его владениях.
Прошел час, потом другой. Спускались сумерки. Издалека донесся слабый вой. Скоро послышался ответный вой, уже ближе.
– Волки, – произнес тот, кто шагал за упряжкой.
– Волки, – согласился второй. – За нами гонятся, Билл.
– Я уже несколько дней не видел ни одного заячьего следа, Генри, – отозвался первый. – Волкам не хватает добычи. Теперь жди гостей.
Путники замолчали.
Арктический день длился недолго. Стемнело рано. Билл и Генри остановились на привал. Они распрягли собак и сняли с саней гроб. Охотники без всяких угрызений совести использовали длинный деревянный ящик в качестве обеденного стола. Собаки сбились в кучу около костра. Животные рычали и грызлись, но убежать в темноту не пытались.
– Как-то они подозрительно жмутся к огню, – заметил Билл. – Наверное, волки уже близко.
– Слушай, перестань ныть. Скоро мы доберемся до форта. Потерпи еще чуть-чуть.
Билл замолчал, вытащил из мешка несколько рыбин и пошел кормить собак. Вернулся он озадаченный.
– Сколько у нас собак, Генри?
– Ты разучился считать, Билл? Шесть с утра было.
– Странно.
– Что же в этом странного, Билл?
– А то, что я взял из мешка шесть рыбин и дал каждой собаке. Но одной из них рыбины не хватило. Там семь собак.
– Ты мог перепутать, Билл.
– Мог, – согласился Билл. – Но одна, наевшись, бросилась прочь, в темноту. Я пересчитал оставшихся. Собак по-прежнему шесть. Я посмотрел на снег и увидел следы. Хочешь взглянуть? Пойдем, покажу.
– То есть ты считаешь, что у нас гости?
Билл кивнул.
Генри посмотрел в темноту. Неподалеку виднелась пара горящих, как угли, волчьих глаз. Рядом с ней загорелась вторая пара, потом третья.
Собаки беспокоились все больше, и наконец, охваченные страхом, сбились в кучу почти у самого костра, подползли к людям и прижались к их ногам.
– Сколько патронов у тебя осталось? – спросил Генри.
– Только три, – ответил тот, – а в теперешнем положении и триста было бы маловато.
Генри вздохнул.
– Знаешь, что меня по-настоящему беспокоит? – сказал вдруг Билл. – Почему собаки не накинулись на того волка, которому досталась рыба?
– Не знаю, Билл. Может, тебе все же померещилось?
Они проснулись в шесть часов утра. Еще не рассвело. В темноте Генри занялся приготовлением завтрака, а Билл свернул постель и стал укладывать вещи в сани. Перед тем, как пуститься в путь, он принялся запрягать собак.
– Генри, – сказал вдруг Билл, причем голос у него дрогнул, – повтори, сколько у нас было собак.
– Шесть.
– Неправильно.
– Опять семь? – издевательским тоном спросил Генри.
– Нет, пять. Одной не хватает. Фэтти сбежал.
– Не сбежал. Они его живьем проглотили.
– Я всегда считал Фэтти глуповатым псом, – проговорил Билл убитым голосом.
– Даже у самого глупого пса хватит ума не идти на верную смерть, – отозвался Генри.
Он оглядел